Жанр музыкальной пародии обрел второе дыхание. Сын писателя Татьяны Москвиной, аспирант кафедры славянской филологии СПбГУ, самозабвенно терзает аккордеон и выдает строки, которые моментально уходят в народ. Видеоролики его группы «Глом!» бьют рекорды на YouTube, а живые выступления собирают полные залы.
Как долго можно работать на сцене, основываясь на подражании?
До тех пор пока культура выдает вещи, вдохновляющие на создание пародий, у меня будет работа. Больше всех от группы «Глом!» досталось Константину Кинчеву. Он, конечно, уважаемый музыкант и работает на сцене как никто, но писать пародии на его творчество – одно удовольствие. У нас есть трек «Алисомания», куда вошли фрагменты восьми самых козырных песен «Алисы». Я исполняю их в соответствующем образе: в напульсниках, со «славянскими» завываниями и так далее. Мне самому не тесно в рамках комедии.
Это то, чем я хочу заниматься. Да и жанр пародии мне жалко, я хотел бы его реабилитировать.
Кто входит в группу «Глом!»?
Три филолога и один архитектор. Я пишу тексты, пою, играю на аккордеоне и клавишах. Остальные – это Илья Павлюченко, бас, Константин Заборский, гитара, и Константин Самоловов, ударные. В таком составе мы выступаем с 2007 года.
Коллектив отлично сыгран, а некоторые песни в вашем исполнении звучат убедительнее оригинала. Звезды не напрягаются, когда вы их пародируете?
Во-первых, большинство артистов не относятся серьезно к пародиям на себя. Мы «снимаем» музыку один в один и играем вживую. Это вызывает уважение. А во-вторых, почти все представители шоу-бизнеса воспринимают пародию как низшую ступень эстрадного жанра.
Это вполне заслуженно, потому что на эстраде есть очень много некачественных пародий, а есть неплохие, как у нас.
Многие узнали о вас, увидев ролик про рэпера Севу.
Мне показалась забавной идея снять клип про аспиранта, то есть про самого себя. В марте я выложил его на YouTube, но такого широкого отклика не ожидал. Честно говоря, я испытываю определенную неловкость по поводу фразы «не читал Бальзака – по е…лу на-ка!»: люди придут на концерт с детьми, а у нас мат. Я не очень хорошо к нему отношусь и в творчестве, и в быту. Хотя фраза, конечно, смешная. Также мы не ставили цели высмеять гопоту. Просто я вырос в Купчине и многого навидался. Не скажу, что гопники – это исчезающий вид. Бескультурье плохо, но когда слишком много культуры, тоже не очень хорошо. На людей, которые кичатся своей культурой, смотреть невозможно. Видимо, от образования это не зависит, нужно просто иметь ум изначально. Ну и хоть что-то читать из русской классики.
Почему вы стали заниматься славянской филологией?
Я с детства проявлял способности к изучению языков. Когда окончил школу, то хотел поступать на английское, итальянское, то есть на какое-то серьезное отделение, которое гарантировало бы последующее трудоустройство. Но мама посоветовала мне выбрать чешский язык. У нас дома всегда любили эту страну, а в семейной библиотеке было много чешских книг. Теперь я каждый год бываю в Праге, где у меня много друзей, и совершенно об этом не жалею.
А что такое «Муки тво»?
С этим театральным коллективом мы выступаем уже два года. Кроме меня в нем участвуют еще четыре человека, мы познакомились, когда выступали в разных командах КВН. Наши представления состоят из юмористических скетчей, сбитых в один спектакль. И таких спектаклей у нас уже пять. Сами все пишем, ставим и играем на сцене театра «Антресоль».
Какую роль в рождении таланта играют гены?
Большую, конечно. Мне с генами очень повезло. Мой дед Владимир Москвин был поэтом, автором многих песен, которые рекомендованы для детских садов. Осталась незаконченной его детская книжка о пирате по имени Грейп Фрут. В свое время он прославился литературной провокацией, опубликовав какие-то совершенно нелепые революционные стихи африканского поэта Пита Мбанго. Долгое время считалось, что такой поэт на самом деле существует, а это была мистификация дедушки. Он был очень одаренным человеком. И это сказалось на всех его отпрысках, в частности на моей маме. Мои родители – рисковые творческие люди – тоже дали мне очень многое. Например, в седьмом классе я фанател от Ирландии, хотел выучить кельтский язык. Тогда папа, кинокритик Сергей Шолохов, привез мне из Лондона обучающие книги, диски с ирландской музыкой. Ничего не оставалось, как приступить к изучению. Кстати, вы, наверное, знаете: папа в свое время вместе с Сергеем Курехиным заявил на всю страну, что Ленин – гриб.
Хорошо помните Курехина?
Отец был его лучшим другом и водил меня на все концерты «Поп-механики». Помню, выхожу из зала, а в фойе стоит Курехин. Мне тогда года четыре было. Я говорю: «Здравствуйте, дядя Сережа». Он говорит: «Здравствуй», – и протягивает мне игрушку, бегемота на ниточке, которую оттягиваешь, а он с треском заглатывает ее обратно. «Сева, держи, это соловей».
На полном серьезе. Я вообще всему верил, но тут смотрю – что-то не то. Спрашиваю: «Дядя Сережа, как соловей?» – «Соловей, соловей». Я говорю: «А, ну ладно, спасибо». Ушел счастливый.
А он вслед: «Не обижай соловья!» До школы я был уверен, что это соловей.
Чем вы занимаетесь в Мариинском театре?
Хороший вопрос. В театре я занимаюсь тем, чем должен заниматься, – языком. Я учу грандов сцены петь по-чешски. В Мариинке ставят оперу Леоша Яначека «Средство Макропулоса». Я прихожу на спевки, артисты поют, а я их учу правильно выговаривать слова.
Где вас можно увидеть в ближайшее время?
На проспекте Большевиков, где живет наш гитарист, дома у которого «Глом!» записывает новые песни. И в театральной библиотеке на площади Островского, где я все-таки займусь наконец диссертацией. Ее тема – «Становление и развитие театральной терминологии в чешском языке».
Комментарии (0)