После премьеры на «Кинотавре» фильма «История одного назначения» (здесь мы объясняем, почему у этой картины есть все шансы на победу) его режиссер Авдотья Смирнова рассказала, как выбирала актера на роль великого писателя и почему у нее получилось мужское кино.
Про связь с современностью
Мне кажется, прямое высказывание о нашем времени без помещения в исторический контекст возможно. Например, в 1990-е кино не могло найти своего языка, потом, благодаря Алексею Балабанову, он появился. Хотя до «Брата» казалось, что это время не поддается поэтизации. У меня не было задачи рассказать о сегодняшнем времени метафорически и спрятаться за XIX век. В России поток времени не устроен линейно. Ответ на вопрос «Почему так?» только один – потому что это здесь. Когда я прочла главу книги Павла Басинского о Льве Толстом, в которой рассказывалось о солдате Шабунине, меня поразило, что эта история будто происходит сегодня и сейчас. И в каком-то смысле она действительно происходит всегда.
«Мужская» картина
Внутри западного феминистского дискурса моя позиция может показаться не совсем корректной (имеется в виду деление кино на «мужское» и «женское» – Прим. ред.), но я очень хотела снять картину про мужской мир и взгляд. Я сознательно избавлялась от вещей, присущих моему гендеру, например, излишней нежности, поэтому финал жесткий. От естественного желания любого автора, чтобы на его фильме плакали, я отказалась в пользу того, чтобы зрителю было тяжело. Вообще мораль как система иерархии (противопоставления добро-зло) – это, как мне кажется, мужское, а Господь – мужчина.
Про отказ от госденег
В какой-то момент я осознала, что в моем положении правильно отказаться от государственных средств, и я это сделала, хотя фильм изначально участвовал в питчинге Фонда кино. Это удалось благодаря собравшемуся пулу продюсеров, среди которых мой муж Анатолий Чубайс, Сергей Сельянов, Оксана Барковская и многие другие. Друзья и родственники скинулись, чтобы мы могли сделать картину (в титрах указана благодарность Роману Абрамовичу – Прим. ред).
Прокат фильма
Прокатывать фильм будет компания Walt Disney с 6 сентября. Я на их месте никогда бы в жизни за это не взялась. Это волшебство и невероятная смелость Марины Жигаловой-Озкан. Они придумывают удивительные кампании, как мы видели на примере фильма «Довлатов», умеют принимать нетривиальные решения.
Образ Льва Толстого
Могу открыть секрет: я не пробовала на роль Толстого ни одного актера, кроме Евгения Харитонова. Когда мы с Анной Пармас показали сценарий продюсеру Сергею Сельянову, он сказал: «Все хорошо, но теперь главный вопрос – кто будет играть Толстого?». Потом я попала на спектакль «Обыкновенная история» Кирилла Серебренникова в «Гоголь-Центр» и там в трех эпизодах увидела Женю. В каждом из них он был разным – и я поняла, насколько широкий у него актерский диапазон. У него длинные руки, а Толстой сам себя называл обезьяноподобным, он все время будто неправильно размахивал конечностями. В Жене есть эта пластическая составляющая. Кроме того, он фантастически похож на Льва Николаевича, особенно молодого. Сходство меня волновало меньше всего – есть возможности грима, важнее была эта нескладность. Для меня Толстой именно такой.
Образ Софьи Андреевны
Изначально эта роль писалась для Иры Горбачевой. Мы еще до «Аритмии» решили, что Софью Андреевну будет играть она, посмотрев ее Instagram. Образ жены писателя в моей голове сформировала книга Ивана Бунина «Освобождение Толстого». Он восхищался Толстыми, и Софью Андреевну выписал невероятно остроумным и талантливым человеком. Некоторые ее фразы из этого текста я помню наизусть: «Левочку никто не знает, знаю только я – он больной и ненормальный человек»; «Сорок восемь лет прожила я с Львом Николаевичем, а так и не узнала, что он был за человек». Все это могла сказать только необыкновенная женщина. У них была невероятная душевная близость и сильнейшее увлечение друг другом, я не знаю других подобных браков. Я хотела, чтобы было видно, как они, несмотря на ссоры, друг другу нравятся – пылкие, молодые, живые люди.
Комментарии (0)