Он двадцать пять лет отдал службе в советском Военно-морском флоте, затем успешно занимался лесопромышленным бизнесом. Сейчас Покровов возглавляет в РЖД Северо-Западную региональную дирекцию железнодорожных вокзалов и стремится сделать их самыми комфортными и безопасными местами в городе.
Есть в вашей работе какая-то сверхзадача?
Конечно. В нашей огромной стране, где протяженность железных дорог свыше восьмидесяти тысяч километров, они играют примерно такую же роль, что и русский язык. Это одна из артерий, которые объединяют огромную страну.
Вы с детства мечтали быть железнодорожником?
Нет, я пришел сюда случайно по совету одного хорошего товарища и доволен. А в детстве я мечтал быть моряком, и стал им, окончив Высшее военно-морское училище имени Фрунзе. Службу начал в качестве командира штурманской боевой части 1.4. Кстати, подводная лодка С-189, на которой я служил, в настоящий момент стоит у причала Васильевского острова, теперь это музей. В моей военной карьере были всякие истории. В общей сложности я провел в открытом море свыше пяти лет, службу заканчивал на гидрографических судах ВМФ.
В шкафу слева от вас стоит модель парусника, а справа – модель паровоза. Линия вашей жизни проходит между кораблем и паровозом?
Нет. Вы просто не видите, там над паровозом еще подводная лодка.
А, значит, два-один в пользу моря.
Пожалуй, так. Это естественно. С морем связана большая часть моей жизни, молодость, а молодость всегда вспоминается в розовом цвете.
Вы часто путешествуете?
Самая дальняя точка, где я побывал, – Австралия. А первыми иностранными портами в моей морской судьбе стали Хельсинки и Гамбург. Это произошло в середине 1970-х, во времена застоя, и разница в уровне жизни между Западом и СССР меня просто ошеломила.
Засомневались в верности социалистического пути?
Я был членом партии и вступил в нее вовсе не из карьерных соображений. Но сомнения действительно возникли. И не только из-за того, что я увидел за границей, но и из-за того, что я видел на родине. Видел же я, как многие наши партийные деятели говорят одно, а живут совсем по-другому. И тогда, чтобы разобраться в происходящем, я начал читать Маркса и Ленина. А потом, втайне от командования, поступил на юридический факультет СПбГУ. Это был как раз тот период, когда одной из кафедр там заведовал Анатолий Александрович Собчак. Начиналась перестройка, и демократические идеи стали активно распространяться в студенческой среде.
Вы сумели объяснить для себя крах СССР?
Думаю, что он был предрешен изначально. Дело в том, что Ленин грубейшим образом ревизовал учение Маркса. Ошибка Ленина в том, что он неправильно характеризовал уровень развития капитализма в нашей стране. По Марксу, для социалистической революции необходимы развитой пролетариат и высокий уровень развития производства (развитой капитализм, или империализм, по Марксу), а у нас к 1917 году число рабочих составляло едва пять процентов населения. Таким образом, ленинская ревизия Маркса заключалась в том, что мы из феодализма должны были шагнуть в социализм, минуя капитализм. Именно за это его критиковали немецкие социалисты.
А Маркс, по-вашему, был прав?
Я думаю, что учение Маркса для своего времени, а именно для середины XIX века, было справедливым. Он не пытался точно моделировать ситуацию, которая сложилась в дальнейшем. Его анализ истории развития общественно-экономических формаций – это точный технологический чертеж. Прогнозы на будущее – лишь акварельный набросок. Что до меня, я предполагаю, что в будущем модель развития общества будет очень похожа на ту, какую мы видим в Швеции: капитализм с признаками социализма.
Как вы отдыхаете?
Обожаю рыбалку, я в отца, который был заядлым рыбаком. Между западной оконечностью острова Котлин и Толбухиным маяком есть большая подводная гряда камней, туда с удовольствием подходит окунь, судак. Летними вечерами мы с женой приходим в это место на быстроходном катере, разворачиваем снасти, потом отдыхаем, а с пяти утра, как правило, начинается клев. Уезжаем в десять, в одиннадцать утра с целым ведром рыбы.
Давайте вернемся к железной дороге. Какой вокзал из тех, за которые вы отвечаете, производит на вас наибольшее впечатление?
Витебский, потому что его удалось сохранить примерно в том виде, в котором он был сдан в эксплуатацию в 1903 году. Я могу рассказать о нем много интересных подробностей. Это единственный в России вокзал, где поезда приходят на уровень второго этажа. Ресторан там был построен таким образом, что людей кормили на втором этаже, а кухня работала на четвертом, чтобы запахи не долетали в зал. Приготовленные блюда ставили на специальный стол, официант спускал их вниз на лифте и подкатывал к столику. Барная стойка в ресторане – из мореного дуба, это уникальное произведение искусства. Вторая такая, ее «сестра», находится в ресторане «Максим» в Париже.
Расскажите о проектах, которыми вы заняты.
Дирекция железнодорожных вокзалов разработала программу реконструкции восьмидесяти внеклассных вокзалов. Это вокзалы наибольшей площади и пассажиропотока, в Петербурге все такие. Основная цель – превратить их в транспортно-пересадочные узлы, связать различные виды транспорта в единый узел. Второе направление развития – вокзал как самое безопасное место в городе, где тебя не ограбят и не обворуют, где в перерыве между поездами можно поесть, отдохнуть в недорогой гостинице, купить подарки и одежду и чувствовать себя максимально комфортно.
Комментарии (0)