• Здоровье
  • Здравоохранение
  • спасибо врачам Петербурга
Здравоохранение

Инфекционист Оксана Станевич — о том, почему петербуржцы с онкозаболеваниями оказываются без адекватной помощи из-за позитивных ПЦР-тестов на коронавирус

Инфекционист, медицинский исследователь и многодетная мама Оксана Станевич во время пандемии помогла сотням петербуржцев с Covid-19 и тяжелыми, в том числе онкологическими заболеваниями: она принимала сложные клинические решения в «красной зоне» Первого меда, на волонтерских условиях консультировала врачей и пациентов. В интервью «Собака.ru» Станевич рассказала, как из-за правил госпитализации при коронавирусе страдают самые уязвимые группы людей. 

Наталья Скворцова

В 26 лет вы стали врачом-консультантом по сложным лечебным и диагностическим ситуациям в клинике при ПСПбГМУ им. Павлова, вашей альма-матер. Что это значит —врач-консультант по сложным случаям?

Я помогаю коллегам разных специальностей —хирургам, эндокринологам, пульмонологам, онкологам — принять решение, как лечить пациента с инфекцией и сопутствующим тяжелым хроническим заболеванием. Это искусство балансирования: важно, чтобы человеку, несмотря на наличие инфекции, не стало хуже от исходной болезни. Кроме того, инфекции путают с дебютами гематологических или ревматологических заболеваний, поэтому я решаю вопросы дифференциальной диагностики — когда нужно отличить одно состояние от другого. 

Оксана Станевич росла в семье, тесно связанной с медициной: прадед закончил МГМУ им. Сеченова и работал фронтовым врачом, бабушка (и тезка) возглавляла кафедру анатомии в медвузе Великого Новгорода, мама — преподаватель медицинской терминологии на английском и латыни.

То есть вы должны разбираться во всем: от кардиологии до онкологии?

Да, работа с инфекционными болезнями подразумевает широкие теоретические знания в медицине. По сути, это терапевтическая специальность, в других странах «инфекционка» не выделяется отдельно и входит в обязанности general practitioner, то есть врача общей практики. В России она вполне могла бы входить в специальность «терапевт». Ведь не бывает так, что ты лечишь инфекцию отдельно от хронического заболевания у человека: в данном случае это всегда инфекция внутри некоторого контекста. И инфекционные больницы тоже ведь заполнены не молодыми и здоровыми людьми, правда? Туда, как правило, поступают те, чей организм ослаблен, кто не может справиться с инфекцией дома. Поэтому всегда нужно учитывать сопутствующие заболевания.

Петербург пережил четыре сложные волны Covid-19. Какая из них была самой непростой для вас?

Наиболее стрессовыми были первые 1,5 года, когда мы собирали информацию о неизвестной инфекции: как ее лечить, какая у нее реальная смертность и последствия. Тогда я практически сразу вышла из декрета (ребенку было 9 месяцев), не могла оставаться в стороне. Заходила в «красную зону» в 10 утра, возвращалась к детям после 21.00, мало спала. 

Этот режим не истощал, скорее наоборот — я получала новый опыт.

Но выгорание все же случилось — в августе 2021 года, когда пришла «дельта». Мутация вызвала самую высокую внутрибольничную смертность, и в какой-то момент я ощутила отчаяние, ушла в отпуск, за две недели до закрытия инфекционного отделения. Восстановилась быстро — видимо, нужна была физическая перезагрузка. Мы отработали три волны, а во время «омикрона» Первый мед уже не перепрофилировался для работы с коронавирусом. Да, у меня снизилась нагрузка, но появилось и гнетущее понимание того, что сотни петербуржцев с тяжелыми заболеваниями, в том числе онкологическими, получив положительный ПЦР-тест, вынуждены покидать «чистые» специализированные клиники, где проходят сложное лечение, и отправляться в «ковидарии», где им не могут оказать помощь по основному заболеванию.

Вы писали в Facebook*, что один ваш пациент с лимфомой — «утонченный мужчина, полный желания жить идобрых намерений» — погиб по ошибке системы.

Да, мы с коллегами выходили его летом 2021 года от тяжелого течения коронавирусной инфекции. Во время «омикрон»-волны он получил положительный ПЦР, был отправлен в «ковидный» госпиталь. И я поняла, что не могу в связи с существующей нормативно-правовой базой принять правильное решение и помочь таким пациентам по-настоящему. Ведь направляя их в «ковидарии», что обязательно необходимо делать в случае позитивного анализа на коронавирус, система лишает их надлежащей поддерживающей и/или паллиативной помощи по онкологическому заболеванию.

Вы обращались к медицинским чиновникам?

Вместе с Еленой Грачевой, членом правления фонда AdVita, мы обращались к специальной группе Комитета здравоохранения еще в мае 2021 года. Это были специалисты городского координационного совета по противодействию Covid-19. Тогда они, конечно, позитивно отреагировали на наше предложение. На мой взгляд, необходимо создать зонирование внутри специализированных больниц для ПЦР-позитивных пациентов со сложными диагнозами, тяжесть состояния которых связана не с коронавирусом (!). Например, это сделала 52-я больница в Москве.

Вы стали первым врачом — волонтером проекта «Просто спросить о Covid-19» (фонд «Не напрасно»), консультировали петербуржцев. Как хватало времени?

Понимаете, я каждые полчаса получала звонки на тему Covid-19: от друзей, коллег и родственников коллег. Врачебная профессия для меня — во многом про разговор, это просвещение как пациентов, так и врачей. Я не могла и не хотела говорить: «Извини, не знаю». Решила, что буду находить актуальную информацию и делиться с большой аудиторией тем, чем делюсь с близким окружением. «Просто спросить о Covid-19» стал хорошим каналом связи. Илья Фоминцев и другие руководители «Не напрасно» по-настоящему вложились в то, чтобы поддержать напуганных людей и растерянных врачей. Ежедневно к нам обращались сотни людей, им отвечали около 30 волонтеров, я координировала их работу. Было много вопросов от онкологических и онкогематологических пациентов, которые оказались без лечения. И мы старались сделать все возможное, чтобы собрать информацию о том, что им действительно нельзя, оберегали от токсичных схем препаратов, которые первоначально ошибочно назначались больным коронавирусом. 

Петербургский фонд медицинских решений «Не напрасно» занимается системными проектами, которые меняют медицину России к лучшему: просвещением широкой аудитории, образованием врачей, внедрением технологий и поддержкой действительно нужных исследований.

Вы возглавляете Совет молодых ученых НИИ гриппа им. Смородинцева. Чем там занимаетесь?

Мы организовали конференцию VirToAll-2021 и онлайн-лекторий ViriON. Это тоже просветительский проект: мы приглашаем рассказать об инфекциях интересных врачей и ученых. Будем помогать НКО «Гуманитарное действие» в освещении вопросов диагностики и лечения ВИЧ и вирусных гепатитов.

Что показала нам «омикрон»-волна? О каких тенденциях пандемии можно говорить?

Главный вывод, который мы можем сделать, — принципиальное преимущество иммунитета от Covid-19 не в том, чтобы не заразиться, а в том, чтобы не заболеть тяжело, а значит, не умереть. Тезис о том, что прививка скорее защищает от тяжелого течения болезни, чем от заражения, подтвердился окончательно. Это подтверждает и самый известный специалист по вакцинам и инфекциям Грегори Поланд из клиники Мэйо, который недавно выступил на эту тему с открытой лекцией. Несмотря на высокую заболеваемость при «омикроне», смертность, согласно мировой статистике, остается такой же — 1–2%. И, несмотря на коллективный иммунитет, мы еще будем болеть, но тяжелые и летальные случаи будут обусловлены во многом не Covid-19, а тяжестью сопутствующих заболеваний. И важно поэтому защитить самые уязвимые группы пациентов. Если, конечно, вирус не мутирует совсем в другую сторону.

Вместе с супругом, аналитиком Евгением Бакиным Оксана Станевич разработала шкалу оценки тяжести состояния для пациентов с Covid-19, которая опубликована в авторитетном медицинском журнале Frontiers in Medicine.

Что держит вас на плаву?

Я очень люблю свою семью — детей и супруга, он также работает в Первом меде и принимает активное участие в спасении пациентов, создавая аналитические инструменты для оценки нашей работы. Медики должны сотрудничать с аналитиками данных и спецами по медстатистике: они способны в реальном времени показать, что стоит оптимизировать, чтобы качество лечения было максимальным. Чем выше эффективность нашей работы, тем больше удовлетворения она приносит. Еще я черпаю силы в понимании того, что мы находимся в моменте реализации своего, так сказать, гуманистического долга. Это то самое чувство, которое не позволяет унывать.

* ресурс Meta Platforms Inc. — организации, деятельность которой запрещена в РФ

Теги:
спасибо врачам Петербурга
Материал из номера:
Март
Люди:
Оксана Станевич

Комментарии (0)

Купить журнал:

Выберите проект: