• Развлечения
  • Кино и сериалы
Кино и сериалы

Знакомьтесь, наш краш — актер Аскар Ильясов, звезда сенсационного сериала «Престиж» (это если бы «Отчаянные домохозяйки» встретили «Белый лотос»)

«Отчаянные домохозяйки» встречают «Белый лотос»: сатирический детектив «Престиж» (уже идет на START!) — это сериал со звездным кастом, загадочным убийством, кроссдрессингом и майнинговой фермой. Подозрева­емые — все жители закрытого элитного поселка, где творятся очень странные дела. И какой-то особенно по­дозрительный — муж героини Юлии Снигирь, скучающий IT-миллионер-стартапер: это актер Аскар Ильясов — наш краш со времен роли отважного доктора в «Нулевом пациенте».

Украшения POISON DROP, пиджак CHERNIM CHERNO, рубашка и брюки USHATAVA
Яна Давыдова

Украшения POISON DROP, пиджак CHERNIM CHERNO, рубашка и брюки USHATAVA

Украшения POISON DROP, пиджак CHERNIM CHERNO, рубашка и брюки USHATAVA
Яна Давыдова

Украшения POISON DROP, пиджак CHERNIM CHERNO, рубашка и брюки USHATAVA

Как Аскар разбирался в себе благодаря роли хандрящего айтишника

«Престиж» — бодрый про­ект режиссера хтоническо­го «1703» Сергея Сенцова. Аскар, наши поздравления с классной ролью!

Круто, что нравится! Спаси­бо. У меня есть полуэзотериче­ская мысль: роли приходят ко мне вовремя и всегда актуальны личным обстоятельствам. Мой персонаж в «Престиже» Камиль переживает экзистенциальный кризис, но не от плохой жизни, а от хорошей. Представь — ты что-то наметил, а все получи­лось даже раньше, чем плани­ровал: в итоге входишь в со­стояние, когда не знаешь, что делать дальше. Ступор! Так что когда мне предложили роль, я подумал: «Если переживу вот это все на экране, то немного сублимирую происходящее с реальным мной». И полу­чится арт-терапия!

Сработало?

Процентов на 70! Но будем считать, я свою карму немного отработал. (Смеется.) А во­обще меня подкупили тем, что мою жену в «Престиже» играет Юлия Снигирь.

Вы со Снигирь — идеальная динами­ческая пара: такая все контролирую­щая ЗОЖ-жена с магическим созна­нием, верящая в шаманов и прочие не самые научные вещи, и апатичный муж-технарь. Как тебе жанр сатири­ческого детектива? Кажется, он пере­живает ренессанс во всем мире, если судить по успеху «Убийства в одном здании» или «Белого лотоса»?

Сейчас перегруз с историями про манья­ков: мне приходит много таких сценари­ев, хотя зрители, наверное, от маньяков уже подустали. А вот сатира, как в «Престиже», показалась очень уместной, плюс сериал иронизирует над остросюжетным жанром. Но знаешь, в системе Станиславского есть теория о кругах внимания: сначала ты, по­том ближнее окружение, далее все осталь­ное. Поэтому я сосредоточился не только на сатире, но и на внутрисемейной драме: разбирался с кризисом мужчины, которому нужна в жизни новизна, и он что-то пыта­ется с этим делать. Если у «Престижа» бу­дет продолжение, погружусь еще глубже. Хотя у меня ни разу не было вторых сезо­нов, сколько я ни снимался! Ухожу с тусов­ки в разгар тусовки. (Смеется.)

Украшения POISON DROP, жилет PIJMAK, плащ ARLIGENT
Яна Давыдова

Украшения POISON DROP, жилет PIJMAK, плащ ARLIGENT

В финале «Лады Голд», где ты сыграл Касыма-младшего, карикатурного на­следника благородного казахского бан­дита, был крючок на второй сезон.

О, ты посмотрела?

Конечно, отличный ироничный сери­ал — по-хорошему дикий роуд-муви о наследии и травмах 1990-х, с кото­рыми вынуждены разбираться вну­ки, и (буквально!) золотых жигулях! Считаю, «Ладу Голд» надо показы­вать дилогией со «Словом пацана» — как иллюстрацию вудиалленовско­го тезиса, что любую историю можно рассказать и как трагедию, и как комедию.

Мне как зрителю ближе подход «Лады Голд». И хотелось бы продолжить разви­вать персонаж Касыма — мы даже обсуж­дали с режиссером сериала Никитой Вла­совым, как развернуть арку героя на 180 градусов. Теперь вопрос: выделят ли фи­нансирование на это очень амбициозное кино?

А пока вы встретились с Никитой Власовым на съемочной площад­ке байопика группы «Комбинация»: ждем шоу с хитом про «два кусочека колбаски», лосинами, пайетками, Жо­рой Крыжовниковым среди продюсе­ров и Елизаветой Базыкиной в касте.

«Комбинацию» скоро должны закончить. Еще из того, что можно озвучить, доснима­ем с режиссерами Андреем Джунковским и Ильей Овсеневым сериал «Амура» с Але­ной Михайловой в главной роли. Начали в Бангкоке, завершаем в Москве.

Здорово, что ты не сидишь в одном амплуа, как многие актеры твоего поколения, эксплуатируя только свою внешность. Камиль из «Престижа» и доктор Кир­санов из сериала о вспышке ВИЧ в детской больнице в Калмы­кии в конце 1980-х «Нулевой пациент» — диаметрально противоположные характеры.

В «Нулевом пациенте» мой ге­рой получился даже слишком выверенный, как будто я линей­кой его вычерчивал. А с Ками­лем — не так. Чтобы сделать эту роль, мне надо было рас­слабиться, отстать от себя, пе­рестать просчитывать каждый шаг и движение в кадре. И так­тика сработала! Хотя, призна­юсь, мой персонаж в «Пре­стиже» стал порождением не самого светлого этапа жиз­ни. Мы тогда только закончили «Ладу Голд», параллельно были роли в фильме «Поехавшая» и антологии «Оливье и робо­ты». Я сильно перегружался, поэтому забросил тренировки и какие-либо практики, позво­лил себе разгильдяйничать. Это тоже иногда нужно, но не сто­ит задерживаться в таких пери­одах надолго. Во всем должна быть мера.

Украшения POISON DROP, комбинезон CHERNIM CHERNO
Яна Давыдова

Украшения POISON DROP, комбинезон CHERNIM CHERNO

Театральный институт имени Щукина похож на Хогвартс и при чем тут Андрей Миронов

С такой строгой самодисциплиной ин­тересно, что ты окончил «Щуку» (Теа­тральный институт им. Бориса Щуки­на. — Прим. ред.). Мне казалось, там учат с легкостью ко всему относиться.

В «Щуке» — да, тебя учат, что театр — это праздник, работа — это праздник. Просто ментально я спортсмен не меньше, чем ак­тер. И учусь балансировать: как артист вытаскиваю из себя эмоции и яркие реакции, а дисциплина и спорт уравновешивают психическое состояние и ставят обратно на рельсы. Но потом я с удовольствием с них съезжаю! (Смеется.)

А почему именно «Щука»?

Из-за Андрея Миронова.

Неожиданно, советская легенда киноэкрана, а поступал ты в 2010-х.

Я из Астаны, поэтому вообще ничего не слышал про театры и вузы Москвы. Моя мама, учительница начальных классов, на­чала меня продюсировать с детского сада. (Улыбается.) Она просила воспитатель­ниц давать мне больше песен и стихов на утренниках. В школе я выступал на всех открытых уроках, играл в КВН. Занимался в народном театре «Современник».

А в 16 лет я прочел биографию Мироно­ва и узнал, что есть такая «Щука»! Про нее с большой нежностью было написано, так что мне показалось: «Щука» — это Хог­вартс. Там свечи в воздухе висят, все друг друга очень любят и творится волшебство. Решил, что хочу только здесь учиться.

Украшения POISON DROP, майка CHERNIM CHERNO, шорты ARLIGENT
Яна Давыдова

Украшения POISON DROP, майка CHERNIM CHERNO, шорты ARLIGENT

Какие были эмоции, когда ты в этот «Хогвартс» поступил?

Я гордился и не верил своему счастью — мне 17, я прилетел совсем один из другой страны, но все сложилось. Дальше план был такой: проявлю себя в ди­пломных спектаклях, меня за­метят, пригласят в театр им. Вахтангова (Театральный ин­ститут им. Щукина находит­ся при этом театре. — Прим. ред.), и я стану вахтанговской легендой. (Смеется.)

Но в мою жизнь неожидан­но ворвалось кино уже в кон­це первого года учебы. А наш курс вообще пролетел мимо те­атра им. Вахтангова: у Римаса Владимировича Туминаса (литовский режиссер, на тот мо­мент худрук театра. — Прим. ред.) начались проблемы со здоровьем, и ему очевидно было не до студентов. Но по­сле спектакля «До+Вла=Тов» мной заинтересовался Те­атр сатиры в лице Алексан­дра Анатольевича Ширвиндта. Я пришел на знакомство, сы­грал руководству отрывок из спектакля и был принят в труп­пу. Это, к слову, еще одно пе­ресечение с Андреем Мироно­вым — так я попал в родной для него театр.

Получается, ты больше про комедийную органику?

Думаю, да. В институте, когда мы играли «До+Вла=Тов», за­помнил это ощущение: я могу рассмешить зал! Люблю юмор, стендап, да что там — я вырос на Джи­ме Керри. Даже начинал делать комедий­ный театр с ребятами из Lena Kuka crew — Эмиром Кашоковым, Тамби Масаевым, Рустамом Рептилоидом, а еще Лехой Смир­нягой, создателем шоу «Внутри Лапенко». Люди из юмора видят во мне потенциал. А вот в Театре сатиры у меня не представи­лась возможность его проявить — я полу­чал только крошечные роли, поэтому ушел оттуда, вернулся домой в Казахстан, сни­мался здесь и в России, а потом случился «Нулевой пациент» — и понеслось.

Почему казах играет калмыка, узбека и татарина

Ты казах, но в «Нулевом пациенте» играл калмыка, в «Поехавшей» — уз­бека, в «Престиже» стал татарином. В культурной апроприации тебя еще не обвиняли?

Обвиняли. (Смеется.) Особенно прилетало за то, почему казах играл калмыка. Ты зна­ешь Рики Джервэйса? Он очень классный, часто ведет разные премии и может всем звездам в лицо сказать, что о них думает.

Да-да, а еще сочинил сериалы «Офис» и «Массовка».

Точно! Недавно я посмотрел его спешл, и Рики прошелся по громкой истории: люди протестуют из-за того, что Эдди Редмэйн, человек без особенностей здо­ровья, сыграл в кино Стивена Хокинга. Я сначала подумал, что это прикол! А ока­зывается, люди реально такое обсужда­ют. Но зачем тогда профессия актера? Да­вайте пожарные будут играть пожарных, маньяки — маньяков!

Что касается меня, не вижу пробле­мы в том, чтобы играть людей других национальностей. Может, потому что я в выигрышной ситуации: на россий­ском кинорынке нет большой конкурен­ции среди актеров-азиатов. А «Нулевой пациент» был в этом смысле вообще феноменом. Разве прежде в России были прецеденты, что главная роль в таком громком проекте — у актера с азиатской внешностью?

Пожалуй, только у Самал Еслямовой в «Айке» Сергея Дворцевого, получив­шей за эту роль приз как лучшая ак­триса на Каннском кинофестивале.

Да, Самал — суперзвезда, но это нишевая история авторского кино, не про массы.

Мне вообще близок принцип «слепо­го кастинга». Если, например, актриса с африкан­скими корнями лучше всех показала себя на пробах в «Русалочке», то все равно, какая внешность будет у этого выдуманного персонажа.

В российском кино парадигма тоже по­немногу меняется. Я сейчас перио­дически играю персонажей, которые в сценарии были задуманы русскими. Получается, героев переделывают специ­ально под меня, чтобы я принял участие в проекте. И это не эпизодические роли в духе «Наша Russia», где я был бы тор­говцем с Черкизовского рынка или двор­ником. Судят по актерским качествам, а не по внешности — для меня это уже внутренняя победа.

Как в Казахстане относятся к тому, что ты так востребован в России, но последнее время мало снима­ешься на родине?

Мои сериалы выходят на кино­платформах, так что нет боль­шой разницы: в Казахстане смотрят и «Престиж», и «Ладу Голд», и «Нулевого пациента». Но есть мое собственное недовольство, что я уже три года не снимаюсь в Казахстане. В иде­але всегда держу в голове план: я летаю за рубеж, заявляю о себе, возвращаюсь домой, привожу с собой опыт съемок и делюсь им здесь. Какие бы это ни были страны: Россия, США, Корея или Турция.

Украшения POISON DROP, майка CHERNIM CHERNO, шорты ARLIGENT
Яна Давыдова

Украшения POISON DROP, майка CHERNIM CHERNO, шорты ARLIGENT

Что происходит в казахском кино и при чем тут династия Скарсгардов

А что вообще сейчас с казах­ским кино? Какие тенденции?

В казахском кино — оголтелый бум на веб-сериалы. Нас всего 20 миллионов в стране, а про­екты на YouTube набирают по 10–12 миллионов просмотров, феноменальные цифры. Это со­циальный лифт для всех, кто хочет попасть в кинематограф. В веб-проектах появляет­ся много новых лиц: актеры, операторы, сценаристы.

Среди этих новых лиц — твой млад­ший брат Ансар, сыгравший в по­пулярном веб-сериале о наркопре­ступности Sheker. Кажется, у вас складывается актерская династия, как у Скарсгардов.

Ансар, как и я, играл в народном театре «Современник» в Астане. А в Sheker попал случайно. Я устроил его ассистентом к подруге, художнице-постановщице: Ансар за­нимался реквизитом, красил декорации. Брата заметили, предложили участвовать в актерских пробах на Sheker, он их успеш­но прошел — и кто бы мог подумать, что сериал так выстрелит! Теперь у нас с Анса­ром один агент — Владимир Суриков.

И вы даже сыграете одного персона­жа, но в разных возрастах — речь о се­риале «Лихие» Юрия Быкова по сце­нарию Олега Маловичко: бандитские разборки на Дальнем Востоке в 1990-е.

Да, думаю, «Лихие» выйдут уже в 2025 году. Кстати, наш самый младший брат Алдияр, которому недавно исполнилось 14 лет, тоже записал пробы на один боль­шой проект в России.

То есть шутка про Скарсгардов — во­обще не шутка!

Кто знает! Не хотел бы, чтобы бра­тьев затянуло в актерство по инерции. Мне кажется, даже не очень правильно, что у них такой короткий путь до боль­ших проектов. Как будто это может дать ложное ощущение профессии. Но я ни на чем не настаиваю, пусть сами копа­ются в том, чего хотят на самом деле. Между мной и Ансаром, Ансаром и Ал­дияром — шесть-семь лет разницы. По­лучается, мы представители трех разных поколений: они другие, и не стоит их мерить по своим лекалам.

Украшения POISON DROP, майка CHERNIM CHERNO, шорты ARLIGENT
Яна Давыдова

Украшения POISON DROP, майка CHERNIM CHERNO, шорты ARLIGENT

Украшения POISON DROP, жилет и брюки USHATAVA
Яна Давыдова

Украшения POISON DROP, жилет и брюки USHATAVA

Про личные границы и где они обитают

О, а вот о зумерах давай по­подробнее. Чем поколение нынешних тинейджеров и 20-летних, то есть так на­зываемых зумеров и альфа, отличается от тебя?

Сейчас начну ворчать.

Жги! Я вот счи­таю, что зумеры часто безответственные.

А мне кажется, у них проблема с такой важной вещью, как фоку­сировка внимания. Кажется, она с каждым поколением все сла­бее и слабее. Обычно у всего есть компенсация, но в чем она у клипового мышления, пока не вижу. Поживем — увидим. Вот что точ­но считаю абсурдом: когда у де­тей с трех лет появляется доступ в сеть. Когда-то, например, мож­но было курить в самолете, а сей­час это дико даже представить. Может, лет через десять все бу­дут в шоке, что рано пускали детей в такую агрессивную среду, как интернет. Послезавтра буду выступать в Астане перед школьниками — обсужу это с ними.

Паблик-ток для школьников — это какой-то социальный проект? Или твоя инициатива?

Несколько лет назад один университет Ка­захстана пригласил меня выступить в фор­мате, близком к TED Talks, потом второй, третий. В итоге я уже давал мотивацион­ные мастер-классы чуть ли не во всех глав­ных вузах Астаны и Алматы! Это под­хватили и школы. Недавно вот написала одиннадцатиклассница — предложила вы­ступить и в ее школе. У меня было время, и я согласился.

Как у тебя дела с личными границами, если ты так легко отвечаешь на сооб­щения в соцсетях (надеюсь, мы этим не откроем сейчас ящик Пандоры!)?

Я их нащупываю. Знаешь, с 17 лет я веду дневник. И вот осенью прошлого года на­чал жаловаться там, что не выбирал такую жизнь: надоело фотографироваться с людь­ми, которые бывают нечуткими, эгоистич­ными. Я ем, вот буквально ложку с супом в рот несу, а ко мне подходят и просят за­писать привет подруге. Я начал учиться от­казывать, но переборщил и дошел до того, что стал сам обижать людей. У меня есть друг — футбольный блогер, который фо­тографируется со всеми в любом состоя­нии и всегда на позитиве. Он мне как-то ска­зал: «Аскар, у тебя есть привилегия — ты входишь в один процент тех, с кем хотят сфоткаться и побыть рядом. Жизнь стучит­ся к тебе в лице разных людей, а ты закрываешь дверь». Последнее не звучало так поэтично, это я уже сам придумал. (Сме­ется.) Сейчас я улыбаюсь, но все же даю понять о своих границах. Если мне неудоб­но, я не фотографируюсь. И да, нет такого, что я всем отвечаю в соцсетях. Я вообще по ним не очень. TikTok или чего-то подобного у меня точно не будет никогда — не хочу быть еще одним мусором в сознании детей и рефлексировать, что от меня отписалось 500 человек.

Украшения POISON DROP, комбинезон CHERNIM CHERNO

Украшения POISON DROP, комбинезон CHERNIM CHERNO

Как математика и физика помогают заземлиться

Ты в этом году вышел из «Клу­ба 27»! Что ты в этой точке понял про себя?

Кстати, я тоже совсем недавно подумал, что выхожу из этого «клуба». И даже осоз­нал, почему некоторые люди в этом возрас­те хотят покончить с собой. «Последова­тельность» — вот слово 2024 года в моем лексиконе. В чем угодно, будь это новый вид спорта или взаимоотношения с людь­ми. Думаю, у Курта Кобейна, Джима Мор­рисона и других были сожаления о том, что они не сделали что-то последователь­но. А если ты важное промахнул и пе­репрыгнул, это уже не вернуть и не ис­править в обратном периоде. Сейчас мне хочется все выстраивать шаг за шагом и не гнать. Больше всего меня волнует план на несколько дней или неделю вперед. Такой подход позволяет крепче чувствовать себя на земле.

Получается, ты стал в большей степе­ни человеком системного мышления, а не интуиции?

Да, я пару месяцев позанимал­ся математикой, физикой — это меня заземлило: мне близко выстраивание структур — и их разрушение, если нужно.

А почему именно математи­ка и физика? Изучение новых языков тоже отлично разви­вает мышление.

В школе у меня был потенциал к точным наукам, но в 13 лет я пришел в театр — и весь фокус переключился на сцениче­ское искусство. Поэтому оста­лось чувство недосказанности по отношению к математике. А физика — вообще основа основ. Это было мое мужское желание знать, что из чего со­стоит и как на это можно воз­действовать. А вообще все это из-за космоса — я люблю все, что с ним связано, поэтому за­хотел разобраться в астрофи­зике и квантовой механике. И тут опять необходима «последовательность» — мое сло­во года. Хочешь понимать фи­зику? Возвращайся в седьмой класс, изучи сперва агрегат­ные состояния веществ.

Украшения POISON DROP, жилет и брюки USHATAVA
Яна Давыдова

Украшения POISON DROP, жилет и брюки USHATAVA

И как дела с пониманием? Фильмы Нолана теперь ина­че смотрятся?

(Смеется.) Уже получше. Мне кажется, важно смешивать раз­ные опыты. Если я буду просто играть в те­атре и кино, этого недостаточно. А если поработаю с тренером и через год пройду Oceanman, аналог Ironman в плавании, или сдам экзамен 11 класса по физике и мате­матике на пять, то это будет мой уникаль­ный опыт. То, чем я отличаюсь от осталь­ных. Сверхзадачи делать странные вещи, чтобы выделяться, нет. Это мои искренние желания.

Выстраивать новые нейронные связи и развивать мозг — это не про стран­ные вещи. Психолингвист Татьяна Черниговская точно бы одобрила.

Пока 99 % реакций со стороны — а зачем тебе все это? Ты что, куда-то поступать собираешься? Многие удивляются, что мож­но учиться просто для себя.

Видела, ты в прошлом году уча­ствовал в перформансе театра тан­ца ContraSSt в Астане. Контемпора­ри тоже было «просто для себя» или планируешь заняться пластическим театром?

Я хотел, но не сложилось. Мы сделали в Казахстане танцевальный перформанс про сепарацию, его классно приняли зри­тели, я был в хорошей форме. Дальше надо было эту форму прокачивать, развить до полноценного пластического спектакля, ез­дить с ним по стране. Но, видимо, сейчас не время для этого.

Не получилось из-за кино?

Нет, не только, видимо, просто не время. Обстоятельства сложились так, что послед­ние полгода я живу в Астане вместе с ба­бушкой, которой 77 лет. Сейчас мне надо побыть с ней. Если говорить об инвестици­ях, мой главный актив — семья. Это самая плодородная земля для внутреннего роста. И в этом я тоже стремлюсь сохранять по­следовательность. Ну, ты помнишь про мое главное слово 2024 года!

Текст: Елена Анисимова

Фото: Яна Давыдова

Стиль: Дмитрий Стайл

Визаж и волосы: София Алиева

Ассистент стилиста: Дарья Сафонова

Свет: Сергей Волков

Материал из номера:
Март
Рубрика:
Что смотреть дома
Люди:
Аскар Ильясов

Комментарии (0)

Купить журнал:

Выберите проект: