• Развлечения
  • Книги
Книги

Неизвестное интервью 23-летнего Виктора Цоя: «Надеюсь заниматься музыкой, но будущее есть будущее»

Сегодня, 21 июня, Виктору Цою исполнилось бы 60. В издательстве «АСТ» несколько лет назад вышла красочная книга-альбом Джоанны Стингрей «РУССКИЙ РОК. ИСТОРИЯ. Фотографии. Интервью. Документы». «Собака.ru» публикует отрывок из нее — малоизвестное интервью с на тот момент 23-летним лидером «Кино» Виктором Цоем про коммерциализацию музыки на Западе, дружбу, новорожденного сына и жену.

Виктор Цой

Виктор Цой

Виктор Цой с сыном Александром

Виктор Цой с сыном Александром

Виктор Цой. Интервью 1986 года

Первую половину разговора мы ведем по-английски. Я говорю на специально упрощенном английском, чтобы ему было легче понимать мои вопросы. Вторая часть интервью — с переводчиком.

Виктор: Джо, что у тебя с машиной? Что случилось?

Джо: Нас занесло на льду, и мы врезались в грузовик. Тимур (Новиков – Прим.ред.) сильно стукнулся головой о стекло, у него сильные порезы. Я тоже врезалась головой в лобовое стекло. Машина всмятку.

Виктор: И что, тебе придется платить за разбитую машину?

Джо: Нет, у нас есть страховка. Мы платим рубль в день на случай аварии, так что всё в порядке. Но когда я позвонила в пункт проката и попросила новую машину, мне говорят: «Нет, больше машин не будет, две уже разбили, нет, так не годится. Ну может, на следующей неделе позвоните». Я им говорю: «Обещаю, Джуди (сестра Джоанны – Прим. ред.) больше за руль не сядет, только я».

Виктор: Смешно. Жаль, что машины у тебя нет, на такси уходит куча денег. А я не думаю, что ты захочешь ездить на автобусе или трамвае.

Джоанна: Пожалуй, нет. Когда вы записываете новый альбом?

Виктор: Пока не знаю. Мы нашли звукорежиссера, но он пока болен и сюда приходить боится, чтобы Сашу (сына Виктора Цоя – Прим. ред.) не заразить.

Джоанна: Сколько песен будет на новом альбоме?

Виктор: Не знаю, минут на 45. Иногда мы записываем час, а потом выбираем, какие песни оставить.

Джоанна: А сколько песен ты написал?

Виктор: Много.

Джоанна: А Густав как, в порядке (барабанщик «Кино» Георгий Гурьянов – Прим.ред.)?

Виктор: Да, он наконец дома. Сегодня утром он звонил мне из больницы и говорит: «Черт, они, гады, не хотят меня выписывать, но я постараюсь вырваться». 

Джоанна: Саше сколько сейчас?

Виктор: Семь месяцев. Вчера было семь месяцев. А сегодня уже семь месяцев и один день. Так что, Джо, ты играешь с «Аквариумом» 7-го?

Джо: В Рок-клубе? Нет, не разрешают. А «Кино» играет 7-го?

Виктор: Пока не знаю. Через пару часов станет известно. Сегодня они решают. Там и так уже много групп. «Зоопарк» и «Аквариум» играют, может быть мы тоже. Может, будет большой концерт из трех отделений, в каждом по две-три группы.

Джоанна: То есть вы сыграете всего песни четыре?

Виктор: Да, я собственно и просил четыре-пять песен.

Виктор: Может, когда ты в следующий раз приедешь, я уже буду говорить по-английски лучше, чем ты? (Cмеется.)

Джоанна: Так ты занимаешься?

Виктор: Да, но я ленюсь. Часто пропускаю. Но на самом деле эти уроки не так уж и нужны. Главное – практика.

Джоанна: Практикуйся с Густавом, ему нужна помощь. У него прогресса нет.

Виктор: Ну да, мы занимались вместе, но он еще ленивее меня. Когда мы начинали, он был лучший в группе. Но с тех пор он так и остался на том же уровне, а остальные продвинулись. Жуткий лентяй.

Джоанна: А Сашу ты будешь учить английскому?

Виктор: Наверное.

Виктор Цой на работе в котельной

Виктор Цой на работе в котельной

Джоанна Стингрей, Виктор Цой и Георгий Гурьянов

Джоанна Стингрей, Виктор Цой и Георгий Гурьянов

Виктор Цой с женой Марьяной и сыном Александром

Виктор Цой с женой Марьяной и сыном Александром

Джоанна Стингрей и ее будущий муж Юрий Каспарян

Джоанна Стингрей и ее будущий муж Юрий Каспарян

Сергей Курехин и Джоанна Стингрей

Сергей Курехин и Джоанна Стингрей

Джоанна: Вот ты рок-музыкант, и у тебя маленький ребенок. Тебе не страшно? Ты ведь должен содержать теперь не только семью, но и ребенка, а рок-музыканты много не зарабатывают. Тяжело?

Виктор: Не тяжелее, чем другим.

Джоанна: А зарабатываешь ты 70 рублей в месяц?

Виктор: Да.

Джоанна: А как часто ты работаешь?

Виктор: Каждый день. Часа два. Иногда полтора. Сегодня вечером работаю.

Джоанна: 70 рублей. Это же очень мало. Неужели хватает на жизнь?

Виктор: Трудно сказать. На самом деле всё хорошо. Я могу играть свою музыку, могу жить, у меня есть друзья, и все мне помогают.

Джоанна: А бабушка живет здесь с вами?

Виктор: Да, мать Марьяны живет в этой комнате. А бабушка в соседней.

Джоанна: И они помогают с ребенком?

Виктор: Конечно.

Джоанна: А Марьяна работает? Что она делает?

Виктор: Сейчас она сидит с ребенком. У нее разные работы были, которые много времени не отнимают.


У каждого человека иногда возникает чувство, что он в клетке

Джоанна: Как ты познакомился с Юрием и Густавом?

Виктор: Не знаю даже, как-то случайно получилось. Сначала познакомился с Юриком (Каспаряном – Прим.ред.), а потом, наверное, через полгода с Густавом. До этого, наверное, года два я был как бард. Но все мне помогали. «Аквариум» помогали играть и записываться. Все друг другу помогают.

Джоанна: Такое ощущение, что вы никогда не ссоритесь. Другие группы распадаются, там вечно какие-то ссоры происходят, а «Кино» кажется очень крепкой группой.

Виктор: Ну мы с Юриком и Густавом друзья. Насчет басиста не знаю, Титов сказал, что готов играть с нами всегда, если только я захочу, но я не знаю. «Кино» — это мы трое и другие, кто иногда с нами играет.

Джоанна: Ваша троица чуть ли не самые молодые из всех ленинградских групп.

Виктор: Самые молодые из тех, кто уже много лет играет. Сейчас есть группы моложе нас, но они только начинают.

Джоанна: Тебе сейчас 24?

Виктор: В июне исполняется. Густаву сегодня 25 стукнуло. А Юре 24 июня будет 23.

Джо: О чем песни нового альбома?

Виктор: Обо всем. Я никогда не пишу о чем-то конкретном. Пишу обо всем, что вижу вокруг.

Джо: В чем, по-твоему, разница между официальными и неофициальными рок-группами? Ты готов рассмотреть возможность стать официальной группой?

Виктор: Разница в том, что, будь мы официальной группой, нам пришлось бы играть множество концертов и играть не только ту музыку, которая нам нравится. Нам пришлось бы идти на огромное количество компромиссов, но зато мы могли бы выступать в прекрасных концертных залах. Но это уже не было бы наше искусство.

В нашей ситуации мы не можем получить хороший звук на концертах и на записях, но зато мы можем играть что хотим и как хотим. Не то чтобы мы были контркультурой, хотя на Западе многие считают нас представителями контркультуры. Мы сами себя считаем критической частью русской культуры.

Рисунок Виктора Цоя

Рисунок Виктора Цоя

Сергей Курехин и Джоанна Стингрей

Сергей Курехин и Джоанна Стингрей

Олег Гаркуша

Олег Гаркуша

Виктор Цой и Юрий Каспарян

Виктор Цой и Юрий Каспарян

Джо: А как ты относишься к тому, что музыка «Кино» выходит на Западе?

Появился переводчик, и дальше Виктор отвечает на вопросы по-русски.

Виктор: Не знаю, не уверен… Из-за тех ограничений, с которыми мы сталкиваемся при записи, нам не удается делать записи такими, как нам хотелось бы. Также на Западе люди не поймут мои тексты, а тексты у нас играют огромную роль. Мои тексты ассоциативны. Каждый может вынести из них что-то свое, хотя основаны они на моих личных проблемах и наблюдениях, в то же время я представитель определенного поколения и отражаю чувства и тревоги своего поколения. В этом смысле я думаю, мы можем быть интересны Западу, ведь мы же здесь интересуемся тем, что происходит в музыке на Западе. Может быть и то, что происходит здесь, окажется интересно западному слушателю.

Джоанна: Видеоклипы стали огромной частью музыкальной индустрии на Западе. «Кино» — группа очень визуальная, с ярким внешним обликом и имиджем. Хотели ли бы вы делать видеоклипы?

Виктор: На самом деле очень жаль, что мы не можем делать видео. Идей у нас множество. Жаль. Мы хотели бы поработать над визуальным представлением группы.

Джоанна: Для кого ты пишешь свои песни?

Виктор: Трудно сказать. Я не пишу их для кого-то конкретно. Конечно, я хочу, чтобы меня все понимали, но насколько это получается, я не знаю. Мне кажется, что в моих песнях много смысла, что рассматривать их можно с разных сторон, и что каждый может извлечь из них то, что ему захочется. Это песни о жизни… О разных сторонах жизни… О людях, о человеческой психологии. У каждого человека иногда возникает чувство, что он в клетке. В клетке ума. И ты ищешь выход… Человек живет и не может найти способ освободиться от того, что тормозит его, что давит на него. Как будто ты ходишь на работу, которая тебе не нравится и делать которую ты не хочешь…

Джоанна и Борис Гребенщиков

Джоанна и Борис Гребенщиков

«Аквариум» и Джоанна Стингрей

«Аквариум» и Джоанна Стингрей

Борис Гребенщиков

Борис Гребенщиков

Сергей Бугаев, Джоанна Стингрей, Борис Гребенщиков

Сергей Бугаев, Джоанна Стингрей, Борис Гребенщиков

Джоанна: Какие русские и западные музыканты оказали на тебя влияние? Кто из них тебе особенно нравится?

Виктор: Ну здесь мне нравятся группы, которые делают примерно то же, что и мы. Неофициальные группы: «Аквариум», «Алиса», «Зоопарк». Их много. На Западе… Трудно сказать. Может быть, есть группа, которая только начинает и которая записала хороший альбом. Мне интересно, что произойдет дальше с этой группой. Но как только музыкальный бизнес понимает, что на этой группе можно делать деньги, ее покупают, и музыка перестает быть интересной. Мне интересны группы, которые записываются на независимых фирмах. Где они могут делать более или менее то, что они хотят, а не гнаться за коммерческим успехом. Не следовать правилам бизнеса.

Джо: Я рассказывала о вас музыкантам на Западе, многие хотели бы с вами познакомиться и, быть может, поиграть вместе. Как тебе такая идея?

Виктор: Конечно, было бы здорово. Большое счастье, что мы можем говорить с людьми на таком уровне, и, конечно, мы хотели бы встречаться с западными музыкантами, играть с ними, говорить с ними о музыке. У меня к ним столько вопросов! Мне очень интересно, что они думают, как они мыслят. Потому что нередко приходится слышать, что многие из них работают только ради денег. А если дать им больше денег, то они пойдут работать в другую группу. Здесь это немыслимо. Никто здесь не пойдет в другую группу только потому, что там условия лучше.

Джоанна: То есть, ты хотел бы обсудить с ними, как можно работать не ради денег и как иметь хорошую аппаратуру и тому подобное, так?

Виктор: Я думаю, что не все нас понимают. Джоанна, наш друг, она нас понимает и понимает, что происходит здесь и в чем разница между нами и Западом. Я хочу, чтобы люди на Западе поняли, что это не просто какая-то фаза, не просто мода, что это часть русской культуры, которую нельзя так просто отбросить. Главное, что движет нами, — энтузиазм и внутренняя сила, которыми не обладают даже многие звезды на Западе. Они всего лишь отрабатывают свои контракты. Такое, по крайней мере, у меня складывается ощущение.

Джоанна: Какие у тебя надежды на будущее?

Виктор: Не знаю… Будущее… Во-первых, я хочу, чтобы в будущем не было проблем, не было войны. И, конечно, я надеюсь заниматься музыкой. Но будущее есть будущее. Я не знаю.

Рубрика:
Чтение
Люди:
Джоанна Стингрей, Борис Гребенщиков, Александр Цой

Комментарии (0)

Купить журнал:

Выберите проект: