• Мода
  • Вещи
Вещи

От обменной валюты до символа содержанок: как в СССР менялось отношение и потребность в шубах?

В Музее советских игровых автоматов проходят лекции по истории советской повседневности от доктора исторических наук, профессора и писателя Наталии Лебиной. В одной из них она рассказала о том, какие шубы носили советские женщины, как злоумышленники кромсали их при помощи бритв, какая модель называлась «электрическим котиком» и почему натуральный мех сменился синтетическим. «Собака.ru» публикует расшифровку лекции.

«Неизвестная», Иван Крамской (1883)

«Неизвестная», Иван Крамской (1883)

Кто носил мех в первые революционные годы?

Меховые изделия издревле считались важными элементами образа. В первую очередь потому, что защищали от суровых российских морозов и показывали социальный статус и материальный достаток носителя. Кроме того, кусочки меха заменяли деньги, становясь обменной валютой: пример этого по сей день можно увидеть в Музее истории денег, который находится в Петропавловской крепости. Наконец, в средневековье выделанные шкурки животных играли роли талисманов и оберегов — со временем эта функция меха (особенно в городских реалиях) была утрачена.

После событий 1917 года мех стал популярен у всех слоев населения. Так, крестьяне, прибывавшие на толкучки и рынки в крупные российские города, носили «кожухи» — традиционные славянские кафтаны, подбитые мехом. А представители бывших имущих классов в годы военного коммунизма ходили в купленных еще до революции шубах «и в пир, и в мир». Английский журналист Артур Рэнсон, побывавший в Петрограде в 1919 году, писал: «Бросается в глаза... общая нехватка новой одежды... Я видел одну молодую женщину в хорошо сохранившемся, по всей очевидности, дорогом меховом пальто, а под ним у нее виднелись соломенные туфли с полотняными оборками». 

Кадр из фильма «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» Леонида Гайдая (1965)

Кадр из фильма «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» Леонида Гайдая (1965)

Кадр из фильма «Джентльмены удачи» Александра Серого (1971)

Кадр из фильма «Джентльмены удачи» Александра Серого (1971)

Кадр из фильма «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона: Собака Баскервилей» Игоря Масленникова (1981)

Кадр из фильма «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона: Собака Баскервилей» Игоря Масленникова (1981)

Как шубы стали пределом мечтаний и предметом краж? 

В годы Новой экономической политики меховые шубы считались показателем благополучия людей, нужных советской власти и обласканных ею. К примеру, хирург Филипп Филиппович Преображенский, герой знаменитой повести Михаила Булгакова «Собачье сердце», написанной в 1925 году, был одет в тяжелую шубу «на черно-бурой лисе с синеватой искрой». В те времена такие дорогие изделия мужчины носили с черным костюмом из английского сукна, золотой цепочкой часов и хорошими кожаными туфлями.

Поскольку советская власть не использовала дореволюционные скорняжные производства, а фабричный выпуск меховых вещей не был налажен, нэпманская буржуазия взяла меховое производство на себя. Она начала открывать мастерские по изготовлению шуб и успешно торговать пушниной внутри страны, нередко сочетая бизнес с криминалом. Советская писательница Вера Кетлинская вспоминала о меховых магазинах того времени так: «Хозяин магазина предупредил..., что покупателей бывает немного, но каждого надо принять как можно любезней и постараться что-либо продать. Для этого он учил новых продавщиц накидывать на плечи меха, кутаться в палантины, примерять на себе любой самый дешевый воротник так, чтобы он выглядел изысканно. Кроме того, в обязанность продавщиц входило быть милыми хозяйками в задних комнатах магазина, куда приходят поставщики и другие деловые люди, — сервировать чай, заваривать кофе, делать бутерброды, угощать коньяком или винами. Оплата была по тому времени довольно высокая, а работа нетяжелая, за прилавком разрешалось сидеть и даже читать, но при входе покупателя нужно было немедленно встать и встретить его приветливой улыбкой...». 

«Портрет Шаляпина», Борис Кустодиев (1922)

«Портрет Шаляпина», Борис Кустодиев (1922)

На фоне такой любви к меховым изделиям в стране стала процветать новая криминальная практика — кража дорогих манто. Так, служащий советской милиции Иван Бодунов вспоминал, что особенно активно злоумышленники работали в театрах. Для этого вор высматривал в толпе одинокого «котика» или «каракуля», приглашал владелицу шубы в театр, затем отлучался из зала якобы в уборную, а на самом деле с помощью сообщницы получал по гардеробному номерку ту самую шубу и впоследствии перепродавал. Также были известны случаи кражи мехов в трамваях: злоумышленники, орудуя лишь одной бритвой, вырезали с задних частей шуб большие куски, а после пускали их на создание воротников и манжетов. 


Злоумышленники, орудуя лишь одной бритвой, вырезали с задних частей шуб большие куски, а после пускали их на создание воротников и манжетов

С исчезновением «частников» на рубеже 1920-1930-х годов цельномеховая одежда стала встречаться реже. Дорогие шкурки чернобурой лисы, соболя или песца превратились в источник валюты, необходимой советской власти для индустриализации. В то время стали популярны магазины «Торгсин», которые специализировались на торговле с иностранными представителями. В них советские граждане, имеющие «валютные ценности», то есть золото, серебро или мех, могли обменять их на пищевые продукты или другие товары. 

Рекламный плакат Союзмехторга

Рекламный плакат Союзмехторга

Как в СССР появились первые «имитированные шубы»?

В середине 1930-х годов власть начала уделять внимание изготовлению шуб для широких масс. В Ленинграде заработала меховая фабрика «Рот-Фронт», в штате которой в 1938 году числилось 2600 сотрудников. Ассортимент предприятия накануне Великой Отечественной войны насчитывал около ста изделий, начиная с дешевых меховых пластин и заканчивая очень дорогими беличьими манто. Фабричная себестоимость последних составляла 1806 рублей — для сравнения средняя зарплата в то время равнялась 150—200 рублям, а стахановцы, очень обеспеченный узкий слой населения, ежемесячно получали около 700 рублей. При этом шубы в эпоху сталинского «большого стиля» были непрактичными и сугубо гламурными: например, типичная для того времени модель манто — это вещь без пуговиц, рассчитанная на ношение на запах.

В конце 1930-х годов появились первые советские «имитированные» шубы — сравнительно дешевые, но выглядящие как дорогие. Популярностью тогда пользовалась модель «кролик под котика»: специально выделанная шкурка кролика, которая смотрелась как мех морского котика (по советским меркам благородного и шикарного материала!). Настоящего «котика» могли себе позволить только дамы из среды высшей советской номенклатуры. Так, в романе Веры Пановой «Кружилиха» 1947 года можно прочитать о шубе Клавдии — жены директора завода: «В морозный январский вечер генерал Листопад, директор Кружилихи, отвез жену в больницу... В вестибюле... ему велели уходить и взять с собой Клавдину шубку. Шубка новая, котиковая, предмет забот и восторгов Клавдии». 

Кадр из фильма «Девушка с характером» Константина Юдина (1939)

Кадр из фильма «Девушка с характером» Константина Юдина (1939)

На «Рот-фронте» из настоящего меха морского котика выпускали лишь воротники и шапки. Большинству дам из средних слоев сталинской элиты приходилось довольствоваться так называемым «электрическим котиком» — это мех кролика, выделанный особым образом. Подобных шуб в СССР в 1930-х-1950-х годах было немало — кролиководство процветало, особенно до войны. Однако они все равно не стоили дешево — сказывалась технически дорогая специальная обработка. В качестве более демократичного варианта власть предложила горжетки из чернобурых лис и песцов, которые можно было надеть поверх пальто,  костюмов и даже платьев. Интересный пример советской горжетки можно увидеть в фильме Константина Юдина «Девушка с характером» 1939 года. Его главная героиня Катя Иванова работала в звероводческом совхозе, но на короткое время стала продавщицей мехового салона в Москве. В нем было представлено огромное количество горжеток, способных не только согреть женщину, но и показать ее высокий социальный статус (при этом за небольшие деньги). О репрезентативной функции шуб и горжеток во второй половине 1940-х—начале 1950-х годов свидетельствовали и рекламные плакаты тех лет. 

Кадр из фильма «Ирония Судьбы» Эльдара Рязанова (1975)

Кадр из фильма «Ирония Судьбы» Эльдара Рязанова (1975)

Как шуба стала маркером содержанки? 

В конце 1950-х годов горжетки, как и другие меховые изделия, вышли из моды. Шубы в целом стали символом «холодной аристократки и содержанки», которая «безудержно потребляла, чтобы поддерживать статус мужа». Так, в романе Даниила Гранина «Искатели» 1954 года в негативном свете представлена огромная чернобурая лиса на плечах героини, которая бросила работу и жила на средства обеспеченного мужа. Меховой аксессуар, по словам писателя, тешил ее тщеславие: «Ей было хорошо, потому что на ней красивое, модное платье и чернобурка…».

С презрением писали и о меховых манто. Например, в последней части знаменитой трилогии Юрия Германа о докторе Устименко главная положительная героиня Варвара не имела шубы и иронизировала по этому поводу:

— А шуба у тебя от мороза есть?

— Шуб у меня избыток, — соврала Варвара, — сколько угодно, три или четыре. Я вообще, папа, исключительно одеваюсь. Но все не перешитые, у меховщика. Я ведь люблю модное, не могу отставать. Для тебя надену Ираидкину (малосимпатичная родственница-мещанка – Прим. ред.) — с шиком сшита. 

Никита Хрущев (слева) в меховой шапке

Никита Хрущев (слева) в меховой шапке

Как искусственный мех превратился в любимый материал советских модников?

Десталинизация не отменила практических функций меха и шуб: население Советского Союза по-прежнему крайне нуждалось в теплой одежде. Поэтому государство попыталось решить эту проблему с помощью научно-технического прогресса, а именно — заменив мех синтетикой.

Французский социальный теоретик Ролан Барт считал, что синтетика «заменяет собой все остальное», имитируя все, вплоть до роскоши. И действительно, уже во второй половине 1950-х годов искусственный мех превратился в любимый материал советских модников. Летом 1955 года газета «Ленинградская правда» сообщила: «Фабрика искусственной кожи освоила в этом году массовое производство высококачественного каракуля из волокон капрона и вискозы. Головные уборы, муфты, воротники, манто, изготовленные из искусственного каракуля... не боятся снега и дождя, прочны в носке». 

Журнал «Работница» в 1956 году также заверял: «Только опытный специалист сможет отличить эти темно-серые шкурки с блестящими кольцами лежащих плотными рядами нежных завитков от шкурок натурального каракуля». Особенно граждан привлекала обещанная стоимость искусственного каракуля: планировалось, что он обойдется в десять раз дешевле натурального. 


Хрущев одевался в папаху из искусственного барашка и очень гордился тем, что многие не могли отличить его шапку от натуральной

С весны 1958 года началась программа химизации народного хозяйства, целью которой было с помощью синтетики «в ближайшие 5-6 лет в достатке обеспечить потребности населения в тканях, одежде, обуви и других товарах». Было решено увеличить производство искусственного каракуля в 14 раз за 7 лет, то есть выпустить 5 млн. кв. метров синтетической ткани, имитирующей мех. 

Идея одеть людей с помощью достижений химии увлекала Никиту Сергеевича Хрущева. По воспоминаниям советского журналиста Алексея Аджубея, «...синтетика была у него под особым контролем. Хрущев говорил, что без развития производства синтетических материалов вопрос с одеждой решить будет невозможно». Советский лидер сам одевался в папаху из искусственного барашка и очень гордился тем, что многие не могли отличить его шапку от натуральной. А рядовые граждане СССР смогли приобщиться к благам химических мехов уже в 1958 году, когда ленинградская фабрика «Красное знамя» изготовила первую партию синтетического каракуля. 

Кадр из фильма «Ирония Судьбы» Эльдара Рязанова (1975)

Кадр из фильма «Ирония Судьбы» Эльдара Рязанова (1975)

Чем иностранная синтетика отличалась от советской?

В 1960 году в стране появились изделия из волокон, произведенных на Западе. Например, из орлона — акрилового волокна, которое было синтезировано в США еще в 1948 году. Журнал «Работница» 1960 года выпуска отмечал: «Трудно удержаться от похвал, глядя на красивую шубку из орлонового меха с ярко-голубой подкладкой. Чудо-шуба: вывернешь ее наизнанку, получается пальто, опушенное белым мехом. Детские вещи, сшитые из поролона и искусственного меха, дешевле, красивее и практичнее, чем, скажем, суконные и бархатные». Но скорее всего, орлоновые шубки, о которых идет речь в журнале, были лишь рекламными образцами.

В действительности такой искусственный мех и не грел, и не был внешне привлекательным. Шубы получались преимущественно черного цвета, а их отличительной особенностью считался специфический запах, который особенно проявлялся в теплом помещении. От перепадов температур ворс первых синтетических шуб быстро сваливался, а технологии чистки синтетики в СССР тогда еще не существовало. 


Красная косынка, шапочка-менингитка и берет «я дура»: как советские женщины выбирали головные уборы?

Изредка на городских улицах появлялись достойные изделия из «квазикаракуля» и якобы мутона, но все они были привезены из-за рубежа. Там синтетический мех не только дешево стоил, но еще и был лучше выделан и элегантнее сшит, поэтому искусственная шуба иностранного качества считалась престижной и неоспоримо красивой. Однако она по-прежнему не выполняла главной функции верхней одежды — защиты от холода, о чем писал советский сатирик Самуил Шатров. В произведении «Нейлоновая шуба», выпущенном в 1962 году, он описал шубу, привезенную профессором своей жене из заграничной поездки. По ходу сюжета нейлоновая вещь переходила из рук в руки и в итоге попала к коневоду, который попытался потушить ею пожар в колхозной конюшне. Но даже для этого искусственная шуба не подошла!

В советском быту синтетика в целом играла роль антагониста натуральным тканям и мехам как модным трендам эпохи большого стиля. В годы хрущевских реформ искусственные шубы в СССР выступили в качестве своеобразного симулякра не столько роскоши, сколько благополучия и равенства. Материальное — в данном случае практическая функция шубы как одежды для тепла — было заменено символическим — кратковременной престижностью вещей из синтетики. 

Текст: Авелина Музафарова

Комментарии (0)

Купить журнал:

Выберите проект: