• Развлечения
  • Книги
Книги

«Покорность» и еще 3 книги ноября

Роман-антиутопия «Покорность» вышел на французском языке в момент хладнокровного расстрела исламскими террористами редакции еженедельника Charlie Hebdo, а публикация на русском совпала с серией терактов в Париже.

Выход книги, главная тема которой — приход к власти умеренных исламистов и установление во Франции шариата (название романа — буквальный перевод с арабского непосредственно слова «ислам»), сопровождался незапланированным скандалом. На прилавках парижских книжных магазинов издание появилось ровно в тот январский день, когда правоверные террористы расстреляли редакцию сатирического журнала Charlie Hebdо. Уэльбек, вся литературная карьера которого сопровождалась сомнительными в этическом смысле инцидентами и полемикой о границах политкорректности, был даже вынужден на время уехать из страны.

2022 год: Франция в жесточайшем социальном кризисе, вражда между классами и этническими группами достигла почти военного накала, теракты и насилие стали повседневной рутиной. Пятнадцатилетнее правление социалистов с позором заканчивается, и на президентских выборах не на жизнь, а на смерть схватываются националистка Марин Ле Пен и темная лошадка французской политики — лидер «Братства мусульман» Мохамед Бен Аббес (в отличие от его соперницы, реально существующей фигуры, персонаж вымышленный и поданный в довольно карикатурном виде). Побеждает новичок, и в колыбели европейского либерализма устанавливаются новые порядки: магазины нижнего белья и секс-шопы закрываются, женщинам мягко рекомендуется не делать карьеру, а сидеть дома с детьми, осторожно легализуется полигамия.

На этом катастрофическом фоне страдает, философствует и фиглярствует главный герой, типичный уэльбековский персонаж. Сорокачетырехлетний Франсуа — преподаватель Сорбонны, литературовед, специализирующийся на творчестве мистика декадента XIX века Гюисманса, разведенный, покупающий проституток невротик с безрадостным атеистическим мировоззрением. Помыкавшись на задворках установившегося «мягкого шариата», Франсуа решается принять ислам и вернуться в прославленный университет, контролируемый саудитами: едва ли не больше возвращения себе высокого социального статуса его привлекает официально разрешенное многоженство.

В ПРЕДЫДУЩИХ СВОИХ ТЕКСТАХ-БОМБАХ УЭЛЬБЕК СО СВОЙСТВЕННОЙ ЕМУ ГОРЬКОЙ ЯЗВИТЕЛЬНОСТЬЮ РАЗВЕЯЛ ПО ВЕТРУ ВСЕ СВЯЩЕННЫЕ ЦЕННОСТИ ЛИБЕРАЛЬНОЙ ЗАПАДНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ:

  • «власть юности» и пользу психоанализа («Расширение пространства борьбы»)
  • идейное наследие студенческой революции мая 1968 года («Элементарные частицы»)
  • сексуальное раскрепощение («Платформа»)
  • атеизм и научный рационализм («Возможность острова»)
  • современное искусство («Карта и территория»)

Теперь пришло время атаки на мультикультурализм — идеологию, согласно которой свободная и либеральная Европа может принять сколько угодно новых граждан, предпочтя при этом интеграции «уважение к чужим культурным традициям». «Покорность» вызвала шквал противоположных по смыслу откликов. Одни сочли роман блестящей сатирой, продолжающей линию таких антиутопий, как «1984» Оруэлла и «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли. Другие обвинили писателя в исламофобии и грязной расистской провокации, припомнив Уэльбеку случай, когда тот, отвечая на вопросы интервьюера явно нетрезвым, назвал ислам «самой идиотской религией в мире». Сам же автор очередного — печального и остроумного — плача по старой Европе напомнил, что он не пророк, а всего лишь литератор: «Я не согласен, что это провокация с моей стороны, ведь я не говорю о вещах абсолютно неправдоподобных. Не было случаев, чтобы роман изменил ход истории. Историю меняют другие вещи — статьи, манифесты Коммунистической партии, но не романы». Нам ли не знать, Мишель, нам ли не знать.

Мишель Уэльбек. «Покорность». Corpus

 

Еще три книги ноября

Паоло Соррентино «Молодость» Фильм одного из лидеров современного итальянского кинематографа снят не по сценарию, а по его же одноименной повести

Паоло Соррентино «Молодость»

Фильм одного из лидеров современного итальянского кинематографа снят не по сценарию, а по его же одноименной повести, вполне себе отдельной культурной ценности. Сюжет одного дня из жизни двух пожилых друзей, прославленного композитора и оскароносного режиссера (в кино версии их сыграли Майкл Кейн и Харви Кейтель соответственно), служит для Соррентино поводом к незанудному разговору о той же старой Европе с ее красотой и обреченностью.

Corpus

Татьяна Толстая «Войлочный век» Писательница и богиня язвительного остроумия уже очень давно не пишет больших текстов романного калибра. Возможно, это

Татьяна Толстая «Войлочный век»

Писательница и богиня язвительного остроумия уже очень давно не пишет больших текстов романного калибра. Возможно, это и к лучшему: малой формой Татьяна Никитична владеет так, что в контексте современной русской литературы конкурентов у нее нет. Новая книга автобиографических рассказов, эссе о разных материях, путевых заметок и прочих миниатюр на самом деле вторая часть «Девушки в цвету», сборника маленьких вещей, увидевшего свет в начале лета.

«Редакция Елены Шубиной»

Орхан Памук «Мои странные мысли» Турецкий классик, нобелевский лауреат, написал самый стамбульский из своих романов. Его действие охватывает более

Орхан Памук «Мои странные мысли»

Турецкий классик, нобелевский лауреат, написал самый стамбульский из своих романов. Его действие охватывает более сорока лет — с 1969-го по 2012-й. Главный герой работает на улицах Стамбула, отправляет письма ускользнувшей возлюбленной и наблюдает за тем, как меняется древний город.

«Азбука-Аттикус»

Комментарии (0)

Купить журнал:

Выберите проект: