• Развлечения
  • Искусство
Искусство

Что такое NFT и как через него искусство продают за миллионы долларов? Отвечают евангелисты криптоарта Никита Реплянский и Brickspacer

Раньше мы делили мир на реальный и виртуальный — который в интернете. Эта парадигма умерла — мы находимся за шаг до выхода в коллективное виртуальное пространство, или metaverse. И главное явление прямо сейчас, конечно, блокчейн и NFT. Художники Никита Реплянский (R66) и Степан Христофоров (Brickspacer) — российские евангелисты криптоарта. 12 февраля они провели 8-часовой эфир в Clubhouse об NFT, а 13 февраля Brickspacer начал вести телеграм-канал NFT-Bastards (с более чем 9 тысячами подписчиков!) — главное русскоязычное медиа для криптохудожников. С ними в закрытой комнате все в том же Clubhouse поговорила куратор, сооснователь пространства «Стыд» и арт-обозреватель Александра Генералова.

Работа диджитал-художника Бипла «Каждый день: первые 5000 дней»

Работа диджитал-художника Бипла «Каждый день: первые 5000 дней»

Никита Реплянский. Shaping the history

Никита Реплянский. Shaping the history

Проекция работы Покраса Лампаса на Чиркейскую ГЭС. Первый дроп Покраса продан на криптоплощадке Foundation за 16 ETH (почти 29 тысяч долларов)

Проекция работы Покраса Лампаса на Чиркейскую ГЭС. Первый дроп Покраса продан на криптоплощадке Foundation за 16 ETH (почти 29 тысяч долларов)

 

NFT — невзаимозаменяемый токен (non-fungible token). Это уникальная единица данных в цепочке блоков блокчейна, которую невозможно заменить другим токеном, в отличие от биткоина — один биткоин эквивалентен другому. С помощью технологии можно продавать в виде токена картинки, видео, музыку, скриншоты твитов и прочие виртуальные товары. Кроме того, NFT может служить электронным сертификатом, подтверждающим право владения физическим объектом. Для продажи токенизированного искусства и коллекционных цифровых карточек созданы десятки платформ, работающих на платформе для создания децентрализованных онлайн-сервисов Ethereum.

Как начался NFT-бум? В 2017 году в среде криптовалютных энтузиастов появилась мода на Crypto Kittens — изображение мультяшных котов, привязанное к NFT. В долларовом эквиваленте котики стоили несколько сотен тысяч долларов. В марте 2021 года субкультурное явление взорвало мировые медиа — диджитал-художник Бипл продал на аукционе Christie’s работу «Каждый день: первые 5000 дней» в форме NFT за сумму в криптовалюте Ethereum, эквивалентную 69 миллионам долларов. Дороже продавали только произведения Джеффа Кунса и Дэвида Хокни. CG-художники еще год назад никого не интересовали сами по себе — они были исполнителями, которые создают визуал для компьютерных игр, рекламу и оформление концертов поп-звезд. Теперь их работы на криптоплощадках покупают как произведения искусства — право владения «гифкой» «прописывается» в блокчейне. В условиях закрытых музеев и галерей выставки уже открывают в Decentaland — децентрализованной платформе на блокчейн-технологии Ethereum, где можно создавать свою реальность и покупать землю. А Отдел современного искусства Государственного Эрмитажа объявил о подготовке выставки произведений искусства, выполненных в формате NFT, при поддержке Aksenov Family Foundation.

Степан Христофоров (Brickspacer). Пиджак Off-White, брюки Isabel Benenato (все — ЦУМ), рубашка, обувь Boggi Milano

Степан Христофоров (Brickspacer). Пиджак Off-White, брюки Isabel Benenato (все — ЦУМ), рубашка, обувь Boggi Milano

Никита Реплянский. Пиджак, рубашка, галстук Boggi Milano, кольцо Wannabe Jewerly, кольца Rhoe Bermat

Никита Реплянский. Пиджак, рубашка, галстук Boggi Milano, кольцо Wannabe Jewerly, кольца Rhoe Bermat

Мне 23, и я очкую, что я старпер

Саша Генералова: Степа, вчера я посмотрела прямой эфир с тобой в Instagram. С такой манерой речи и вайбом тебя надо снимать в кино вместо Александра Паля.

Brickspacer (Степа Христофоров): Спасибо, мы все тут из кино. Доброе утро! Я только что проснулся — лег спать утром. Ну чего, начинаем?

Саша: Не хочется говорить о рынке и хайпе вокруг спекуляций на NFT. В чате криптоколлекционеров (Имеется в виду чат основательницы ярмарки цифрового искусства Dissartive Ольги Дворецкой, в котором она собрала криптобизнесменов и художников, которые участвовали в «битве» за первый дроп Покраса Лампаса на платформе SuperRare. Участник чата, директор криптовалютной биржи Binance в России и СНГ Глеб Костарев приобрел работу стрит-артиста Миши Маркера за эквивалент 9 тысяч долларов — Прим.ред.), где вы тоже сидите, один художник прокомментировал дроп (Так называют релиз работы криптохудожника на одной из площадок — Прим.ред.) другого: нет смысла оценивать эстетику, тут самое главное — продать. Какие возможности NFT и блокчейн дают вам именно как художникам?

Никита Реплянский: У каждого свой взгляд на тему. Один художник в статье в Forbes сказал: я нарисовал какое-то говно за 5 секунд, и его купили, поэтому я ухожу с NFT-площадок, они все обесценивают. Этот подход меня удивил: не рисуй говно и не продавай его — проблемы не будет.

Brickspacer: Да он просто грустного словил. Мы обсуждали с ним эту тему, и ему, с одной стороны, нравится происходящее, с другой — он чувствует неправильным свое участие в происходящем. Ему 30 лет, надо это учитывать.

Саша: Сейчас был жесткий эйджизм.

Brickspacer: Ну, слушай, есть мексиканец один, ему лет 50, он снял TikTok про то, как на скейте катается, это все выстрелило. Теперь он миллионер и счастливый мужик.

Никита: Границ никаких нет. В 30 лет в Европе люди только учиться заканчивают. Я общаюсь с людьми, а их пол, возраст мне не важен.

Brickspacer Я обожаю Никиту за его трансгуманизм — вот просто всей душой! Я думаю наоборот. Мне скоро будет 23, и я очкую, что я старый и не успел многое сделать. Реально, извините, мне кажется, что в 23 я уже старпер.

Саша: Я общаюсь с художниками, которые прошли через традиционное академическое художественное образование — почти всех это травмировало, они живут немного в аду. У вас такого невротизма нет.

Brickspacer: Поверь, мы тоже в аду живем, но своеобразном — это ад в мета-новом пространстве. У нас в криптоарте есть поговорка — «день идет за месяц». В офлайн-мире все очень медленно, а у нас суперскорости. Ты думаешь, мы выкладываем новый дроп, сидим спокойно и ждем, когда кто-то купит? Нифига подобного! Я выложил работу и думаю: черт, самое горячее время на аукционе — последний час, а он выпал на ночь и все спят. Ставок нет, и я сижу очень грустный. Мы не зависим от галерей, но зависим от фантомного ощущения того, как надо делать правильно. Из плюсов: если кто говорит, что наши работы говно, то пусть идет нахрен. Мы выложим побольше самого лучшего говна. Художники сейчас столкнулись с фантомным покупателем: мы не знаем, кто купит работы. Тяжело смотреть, когда в первые дни нет продаж. Вот у моих друзей ставки появлялись в первые часы, а у меня пару дней — ничего. Ну все, думаю, заканчиваю карьеру и иду на завод. Я суечусь, снижаю цену, а надо просто подождать, и мой дроп может уйти за 4 эфира, найдет своего коллекционера. Вот так все обстоит. Никита, что думаешь?

Никита: Ключевое тут — ответственность за самих себя. У нас нет агентов, мы не со- гласны друг с другом по многим вопросам и напрямую это обсуждаем. Мы сами несем ответственность за происходящее — создаем движ своими руками. В криптоарте другая механика продаж, нельзя просто выложить работу на площадку и сидеть ждать. Эдуард Михайлов (23-летний художник и моушен-дизайнер из Киева. По данным Forbes Russia, Эдуард заработал $50 000, продав на платформе Nifty Gateway четыре дропа — Прим.ред.) сказал, что стресса стало меньше, это, конечно, смешно слышать.

Саша: Безумный движ и NFT-бум начались в феврале, а какой была жизнь цифрового художника до этого?

Brickspacer: Я расскажу, какая жизнь была, только дайте мне зубы почистить. Никита, ты первый.

Никита: Раньше мой покупатель был еще более фантомным. Основными источниками дохода были коллаборации и авторские коммерческие проекты. Насчет графика: работаю до 4 утра, но я и раньше работал очень много, свободного времени не было. Круто, что теперь есть рынок, в котором мы существуем. Вот и все.

Саша: Сколько ты на NFT заработал?

Никита: Ну вот, режим Дудя.

Brickspacer: Какая у меня была жизнь? Ну, непростая была. Я последний год начал формироваться как художник, зарабатывал в основном на коллаборациях и режиссуре. Я хватался за все возможности, как голодный волчара: 100% времени работал, пару дней в Калининграде отдохнул и все. Зато у меня были топовые заказы — Little Big, коллаборация с Reebok. Я делал себе имя. До этого года было еще жестче: я варился в таких «пыльных» деньгах, то есть постоянно выполнял заказы, чтобы жить. При этом я всегда хотел продавать искусство, которое создаю для себя. Я очень завидовал Эдику (Эдуард Михайлов — Прим. ред.), который делал анимационные заставки и перебивки для стоков еще 5 лет назад — это помогло ему обрести свободу, выйдя на пассивный доход в 1000 долларов в месяц. Сейчас я уже не переживаю, что надо срочно найти коллаборацию, иначе про меня забудут. Но страшно, что дроп не купят, конечно.

Никита: Сейчас я вижу прямую связь своего труда, сопутствующего стресса и результата.

Brickspacer: Да, раньше не было такого. Ты делаешь свое искусство бесплатно, на авось: может, выстрелит, может, не выстрелит. Я с 15 лет трачу огромное количество времени на некоммерческие проекты, потому что не могу не делать. С дропами у меня есть подстраховка: все равно кто-то купит, даже за минималку, а может, и не за минималку. Когда я увидел, что моих китов купили за 600 тысяч рублей, то подумал: «Охренеть, и это за два дня работы!» У нас у всех страх упущенной выгоды: если мы сейчас не подсуетимся, то потом нам капец.

Никита: Смотри, раньше у цифровых художников не было такого инструмента монетизации, как стриминг у музыкантов, — написал один раз трек и его гоняют, а ты получаешь большие деньги. А как у нас? Сделал работу, она промелькнула в ленте Instagram и все — никто даже не рассматривает ее.

Пиджак Off-White, брюки Isabel Benenato (все — ЦУМ), рубашка, обувь Boggi Milano

Пиджак Off-White, брюки Isabel Benenato (все — ЦУМ), рубашка, обувь Boggi Milano

Пиджак, рубашка, галстук Boggi Milano, кольцо Wannabe Jewerly, кольца Rhoe Bermat

Пиджак, рубашка, галстук Boggi Milano, кольцо Wannabe Jewerly, кольца Rhoe Bermat 

Фрагмент проекта Dimensions, Максим Жестков

Фрагмент проекта Dimensions, Максим Жестков

Скоро наступит NFT-зима и рынок схлопнется?

Саша: Все-таки за ваши коммерческие заказы, в том числе клипы для музыкантов, вы получали хорошие деньги. Навыки крутого CG-художника ценятся.

Brickspacer: Я единственный медиаартист в России, который начал делать коллаборации как художник с именем. Ну, еще Никита был, Максим Жестков, Лена Шейдлина, но она немного из другой категории. Это называется ценится? Всем плевать на нас было. Наш труд ценился так: «Ребят, я игру сделал, там, короче, про казино. Мне заставка нужна». Мы сидели по студиям и делали нафиг никому не нужные работы, старались толкнуть клиенту что-то оригинальное. Все приколы стиля могли оценить только такие же дизайнеры, а для мира это — ничто. Это ли не дурка? Дом для психических больных, тюрьма просто. Нас выпустили из этой тюрьмы чертовой, и мы можем выложить работу на Foundation (Одна из самых популярных платформ для продажи криптоарта, на которой размещают работы Pussy Riot, AES+F, Покрас Лампас — Прим.ред.) и продавать как произведение искусства.

Никита: Это Степа еще кофе не выпил.

Brickspacer: Сейчас многие топовые художники, которые делали великие заказы для Microsoft, выкладывают на Foundation не лучшие свои вещи и сидят, ждут. Болезнь многих CG-художников в том, что они не умеют рассказывать истории — без арт-директоров они не сделают ничего толкового. Переворот произойдет, когда они поймут, что можно собраться студией и сделать 10 секунд видео не для заказчика, а для себя, выложить на платформу и продать. Они смогут спонсировать сами себя! Максим Жестков — вот это герой России в плане искусства, он себе сделал имя и открыл студию благодаря стальному характеру (Максим — медиахудожник из Ульяновска, основатель Zhestkov.studio. Работает с движением простых форм и частиц в пространстве, напоминающем галерейный «белый куб». Сотрудничал с Sony, Lexus, BMW, Nike, Adidas, IKEA и другими крупными брендами. В 2019 году Жестков создал проект для Петербургского международного экономического форума — визуализацию нейронных сетей и геологических моделей, которые использует компания «Газпром нефть» — Прим.ред.). Что он делает вообще? Кубики, шарики у него вращаются — дурдом, но визуально это красиво. «О боже, они нарисовали что-то менструальной кровью, ах, это современное искусство — такое, блин, непонятное!» Идите нахрен. Люди делают в 3D такие вещи, что нужно учиться годами для этого — совершенные и технически, и идейно. Вы видели работы Данила Русанова (Цифровой художник и моушен-дизайнер — Прим.ред.), снобы? Когда такие люди начнут работать в полную силу, мы окажемся в новом Ренессансе. Мы увидим истинное великолепие современного искусства.

Саша: Мне кажется, что современное искусство — это не только рисование менструальной кровью.

Brickspacer: Для массового зрителя современное искусство — дерьмо, которое никому не нужно. Это изменится, когда крутые диджитал-художники перестанут штаны просиживать в студиях и будут делать настоящее искусство.

Саша: Сейчас в Пушкинском музее идет выставка классика видеоарта Билла Виолы, вряд ли кто-то это может назвать дерьмом.

Brickspacer: Кто о нем знает? Вот пока это в сериалах, фильмах не появится — ничего не изменится.

Никита: (Смеется.) Ага, если у художника нет кучи подписчиков в инстаграме, то художника нет.

Brickspacer: Да, нет. Вот ты берешь у нас интервью, ты — образованный человек и знаешь все эти имена художников. Но сколько таких людей? Это мир внутри Садового кольца. У кого ни спроси: современное искусство — это хрень с непонятными перфомансами, а не что-то впечатляющее. Для людей не существует цифрового искусства. Я хочу, чтобы было больше таких художников как Бэнкси, Покрас, Аршам, Такаси Мураками, и меньше снобов-нонеймов. Если обращаться к кино, то там есть франшиза «Мстители», работы режиссеров Кубрика и Тарантино — это то, что понятно людям, но и не является «фастфудом». Это легендарные фильмы, по которым учат снимать кино. И искусство должно быть таким — Жестков, Зубков, Русанов,все остальные талантливые и сильные люди, о ком я не знаю, вкладывающие в свои работы огромное количество труда и делающие искусство более понятным и близким для людей.

Никита: Что-то мы всё в один котел скинули: и диджитал, и современное искусство, и серьезных художников. Всегда были люксовые вещи, понятные узкому кругу, и вещи для широкой аудитории. Интеллектуалов всегда — 5 % населения, их вкусы никогда со вкусами толпы не совпадут.

Brickspacer: И не должны совпадать. Дело в том, что вместо этого современного искусства могло быть другое. Вот Покраса Лампаса знают и гопники на районе, и люди из центра, и художественные критики.

Саша: Покрас сознательно работает над коммуникацией со всеми сегментами аудитории, как мне кажется.

Никита: Прекрасно понимаю, о чем говорит Степа, но в деталях не согласен. Мы не пошли в галереи и решили сами формировать вкус широкой аудитории. Мой голос долго не слышали, а теперь мы попали в Forbes. Многие ребята считают, что их дело — нарисовать картину, а если ее не понял зритель, то это зритель плохой. Я считаю, что надо уметь транслировать миру свои идеи.

Brickspacer: Интровертизм — это оправдание. В криптоарте нужно правильно общаться с коллекционерами, вести свой твиттер (Это главная социальная сеть для криптокоммьюнити, поэтому коллекционеры и художники следят друг за другом там — Прим.ред.), рассказывать о себе, при этом не спамить в личку людям о своем новом дропе. Люди — это социальные животные.

Никита: Не совсем с тобой согласен. Это не болезнь, это другой тип темперамента. Есть художники-интроверты, которые делают потрясающие вещи. Я смотрю на них и понимаю — я на это физически не способен. Такие ребята зайдут на SuperRare или Foundation, и все будет у них круто с продажами. Но оправдывать свое ничегонеделание тем, что ты вроде как интроверт — самое худшее.

Brickspacer: К гениям мои слова не относятся. Я о тех, кто не хочет шевелиться и ищет оправдания своим неудачам.

Саша: Смотрите, когда человек первый раз заходит на криптоплощадки, то видит кучу невнятных гифок и карточек с персонажами из компьютерных игр. Ему сложно это ассоциировать с искусством.

Никита: Это просто объекты коллекционирования.

Brickspacer: Площадки со временем станут жестко сегментированными. На Rarible (Маркет-плейс цифровых товаров, основанный российскими криптоэнтузиастами и бизнесменами Александром Сальниковым и Алексеем Фалиным. Это вторая по обороту NFT-площадка в мире. Для того, чтобы выложить свои работы на Rarible, художнику не надо проходить строгую модерацию, как на площадке SuperRare, или получать приглашение, как на площадке Foundation — Прим.ред.) может залететь кто угодно — как полный scam, так и элита. На SuperRare — только элита, там жестко отбирают работы по качеству.

Саша: Ты знаешь, кто твои коллекционеры?

Brickspacer: Да, знаю. Где-то 5 коллекционеров — иностранцы, а последнюю работу купил русский (I will carve for you — работа, деньги от продажи которой Brickspacer отправил 58-летнему резчику по дереву Игорю Перевалову из маленькой сибирской деревни. За 1,10 эфира ($1,854 долларов) работу купил Вячеслав Носков — сооснователь медиа о криптовалютах и блокчейне — Прим.ред.). Больше всего я общался с Dikasso — это великолепный чувак, который как-то случайно залетел в наш чат NFT-bastards (Телеграм-канал и одноименный чат для художников с практическими советами по работе с криптоплощадками и новостями из мира криптоарта. В чат художники скидывают ссылки на свои дропы и просят поддержки коммьюнити в твиттере — Прим.ред.) и написал: «Здорово! Я — коллекционер, сейчас вам буду рассказывать за криптоарт, зацените моего чихуахуа». Этот парень из Европы, и он не аноним — у него есть инстаграм, можно посмотреть его фото. Он даже пытается сам что-то рисовать. Dikasso балдеет от нашего коммьюнити, а мы — от него.

Саша: Основатель платформы Snark.art Андрей Алехин сказал, что скоро наступит NFT-зима и рынок схлопнется. Что думаете по этому поводу?

Никита: У диджитал-художников такая зима была всю жизнь — мы тебе об этом говорили. Если так случится, то мы и дальше будем фигачить, как подорванные. Ничего не изменится.

Brickspacer: Не понимаю, откуда берутся такие прогнозы. Я готов к тому, что все площадки одновременно исчезнут из мировой системы, будто их и не было. Одновременно готов к тому, что они останутся на миллионы лет вперед. В декабре мы узнали, что диджитал-арт можно продавать — это был взрыв мозга, перелом сознания. Потом появляется Clubhouse и движ там. Я готов к тому, что скоро собаки начнут разговаривать.

Никита: Рынок оседает, рынок поднимается — это нормально для криптомира. Коллекционирование — это потрясающие эмоции, я сам начал покупать криптоарт и уже бью себя по рукам, чтобы не покупать все, что нравится. Я не альтруист и покупаю не потому, что хочу помочь человеку, а потому, что эта работа отражает мою личность. Когда криптоколлекционерам все пишут в личку «купи-купи» — это их раздражает.

Никита Реплянский, Crypto Gothic

Никита Реплянский, Crypto Gothic

i will carve for you — работа, деньги от продажи которой Brickspacer отправил 58-летнему резчику по дереву Игорю Перевалову из маленькой сибирской

i will carve for you — работа, деньги от продажи которой Brickspacer отправил 58-летнему резчику по дереву Игорю Перевалову из маленькой сибирской деревни. 

Все началось с криптокотиков

Саша: Кажется, некоторые коллекционеры покупают рандомно — картинка понравилась, и они платят спокойно 2–3 эфира. На традиционном арт-рынке это не работает: галерист не может взять цену на художника с потолка.

Никита: В криптоарте не все так просто. Это со стороны кажется, что все рандомно, но внутри работает множество законов. Можно разрушить себе карьеру одним твитом. Осенью я сделал один неправильный стратегически ход — из-за этого мои работы стоят меньше, чем могли бы. Пришлось заново разогревать интерес к себе у коллекционеров. Коллекционер обращает внимание, кто ты в криптоарт-коммьюнити и что для него делаешь, какие у тебя там охваты. Если работа стоит больше 5 эфиров, то рандомно ее не купят. За большие деньги покупают художника, у которого есть имя, вес либо в криптодвиже, либо это действительно уже серьезный состоявшийся автор.

Brickspacer: Тут одного парня спалили, что он ворует работы у другой художницы. Всё, на крупных площадках его больше не будет, до свидания!

Саша: Никита, приведи пример твита, который убьет карьеру?

Никита: Твит, которым художник покажет, что он не понимает, как работает рынок крипты, не понимает интересов коллекционеров. Им важно, чтобы ты был из криптомира.

Саша: Ты из криптомира?

Никита: Мои близкие друзья давно в этой теме, поэтому еще лет 5 назад я понимал примерно, как там все устроено.

Саша: Ты и на NFT-площадки зашел еще год назад, как я понимаю.

Никита: Да, мой друг рассказал мне о площадках и технических деталях еще во время локдауна, но тогда там все выглядело очень стремно. Я не хотел, чтобы заказчики гуглили мое имя и видели, что мои работы соседствуют со всяким скамом на одной платформе. Тогда рынок выглядел сильно иначе. А вообще, все начиналось с криптокотиков, криптопанков — они до сих пор стоят огромных денег, как коллекционные объекты. Уже позже появилась тенденция на покупку цифрового арта. Но мне это было не интересно: слишком андерграундная история, а я хочу делать вещи, интересные всему миру.

Саша: То есть много зарабатывать, делая проекты для узкого круга, — не твоя история?

Никита: Конечно. У меня была хорошая карьера в геймдеве: прошел путь от 3D-художника до антикризисного проектного менеджера, который мог собрать в короткие сроки команду. Две недели работы — и я обеспечивал себя на несколько месяцев. Но это ловушка для художника, поэтому я ушел, чтобы заниматься искусством и коммуницировать с широкой аудиторией как самостоятельная единица.

Саша: Вам важно, чтобы вас как художников признали традиционные арт-институции: музеи, галереи, фонды?

Brickspacer: Мне важно при жизни пожать руку Максиму Жесткову, до остальных мне дела нет. Если позовут делать офлайн-выставку в Нью-Йорке, то я не против, хотя, скорее всего, организую все сам.

Никита: Я бы очень хотел увидеть работы Степы в галерее. Мы во многом из разных миров, но представляем срез определенных социальных групп. Я развиваю новую ветку киберпанка, в котором со времен фильма Blade Runner ничего не придумали. У Степы — коммуникация с еще более широкой аудиторией. Мне кажется, мы должны быть представлены в галереях, а всякую мертвечину оттуда можно и вынести.

Саша: Смотря что мертвечиной считать. Когда я смотрю на работы Максима Жесткова, то вижу в них продолжение абстрактной анимации Оскара Фишингера — он создавал ее еще в 20-е годы прошлого века.

Brickspacer: Ну да, дедам большой респект. Но я не уверен, что нам надо вспоминать всех, кто что-то до нас делал.

Никита: Я против того, чтобы художник сильно углублялся в историю искусства, как это делают арт-критики. Художнику нужно быть актуальным, наглым, пробивным и горячим. Постоянные попытки узнать, а не делал ли уже кто-то похожие вещи, лишают уверенности. Мы — легальные наркотики, мы можем эмоцию превратить в осязаемый объект. Я знаю людей, которые в 50 раз талантливей, чем я, но они нихрена не делают — их внутренний критик не дает им создавать свое искусство. Я считаю, что в незнании рождается что-то новое, когда художник достает это новое из себя самого.

Саша: Я смотрю на твои работы и понимаю, что их сделал человек с мощным бэкграундом в истории визуального искусства.

Никита: Я говорю лишь о том, что не надо гасить свой огонь.

Brickspacer: Знаешь, в чем моя ключевая боль? В том, что вокруг столько талантливых людей, а их искусство не хайпится — вокруг нет пиарщиков, маркетологов. Ты идешь в ТЦ — там реклама косметики крутится, а должна стоять медиаскульптура. Моя мечта, чтобы на каждом углу стояли экраны и каждый художник мог арендовать их и крутить свои работы.

Фото: Яна Давыдова

Текст: Александра Генералова

Креативный продюсер: Лима Липа

Стиль: Демид Попов 

Визаж и волосы: Полина Еланская

Координатор: Маргарита Саратова

Ретушь: Жанна Галай

Материал из номера:
Апрель
Люди:
Brickspacer, R66

Комментарии (0)

Купить журнал:

Выберите проект: